Внеклассная алхимия
Шрифт:
…Я бы хотел видеть произведения с такой примерно идеологией: человек слаб, но делится на два подвида. Совсем слабые — которые этого не знают, и менее слабые — это осознающие. Последних, при желании, можно считать героями. Знать, какое ты слабосильное ничтожество, терпеть это, работать с этим. Выносить эту беду на своих плечах.
Кто вообще понимает, что эвтаназия или сэппуку — имеют мало общего с самоубийством? То есть они не «отказ от жизни, полной всех ее возможностей». С эвтаназией вроде ясно. А сэппуку — скорее ритуал казни. Попробуй самурай
Дурак это одно, а безумствующий, как сказали бы раньше, другое. И если с первыми делать совершенно нечего, то вторые могут быть людьми симпатичными, интересными. Даже, каким-то чудным образом, дельными. Многое тут зависит от тонкостей, но как вид они в целом выше. Путать эти виды, кстати, может только дурак.
После просмотра одного фильма: мне понравился фильм, но не понравился тот я, которому понравился фильм… Так бывает. То ли здоровая реакция организма на классно сделанное, но все же плохое, то ли духовность — на-понту.
Есть вещи, в которых я понимаю ровно настолько, чтобы понимать — я в них не понимаю вообще ничего. В музыке, например. При этом я маленько горжусь вот этим вот пониманием, и стыжусь этой гордости, а вот непонимания, про которого мое понимание — вообще не стыжусь. И та же самая схема дальше: горжусь отсутствием стыда, но немного стыжусь этой гордости.
Человека, ориентированного только на результат и более ни на что, оскорбить вообще невозможно. Ему можно только мешать. У лучших агентов, будь то агенты Бога или Дьявола, не бывает чувства собственного достоинства. И задеть его невозможно. Но, целя в него, можно задеть и что-то иное — и получить по-полной в ответ.
В Бога не верую, но позволю себе использовать слово «Бог» как некую смысловую фигуру.
Перед Богом люди вряд ли делятся на сильных и слабых. На умных и глупых тоже особо не делятся. И даже на плохих и хороших. Все мы слабые глупые испорченные зверушки.
Но есть зверушки забавные и не очень. Есть прямо-таки совсем не забавные. Это даже не зверушки, а какушки.
То же самое, но высоким штилем: мера твоей ценности перед Вечностью, которая все сметет — в неповторимости твоей жизни. То есть существование все равно заранее обречено, а в бытии ценится только это. Иметь не профессию, но такое дело, которое не повторяло бы ничто в прошлом, не копировало бы настоящее, и не будет повторено в будущем. Вот оно осмыслено перед Вечностью. Непохожесть, уникальность, интересность — примерно такой ряд.
Тут маловажно быть «добрым человеком», «хорошим семьянином», «успешным лидером», «настоящим мужиком» и т. п. Ну если очень хочется, можно быть. Если тебе от этого кайфно. Только тут нечем гордиться, не к чему призывать. Повторюсь: все мы глупые и слабые. Это просто понять. Не сравнивайте себя с людьми. Медитируйте на Вечность, на косу, которое все рвет и метет.
Вы же не настолько слабы, чтобы оправдать избегание такой процедуры?
Ну и вот. Зверушка она зверушка и есть. Если можно чего-нибудь попросить — пусть я буду вконец неповторимой зверушкой, единственной в своем роде.
Отсюда, кстати, следует и некая педагогика. Можно, конечно, пестовать у ребенка «лидерские качества» и
Только зачем. Жизни всегда успеешь понюхать, никуда от жизни в этом смысле не деться. Чем ее, родимую, позже нюхнешь — тем оно тебе лучше. До некоторого периода в жизни ее вообще трогать запрещается. В том смысле, где жизнь ассоциировано с подлостями, трудностями и мерзостями. Лет до 15, до 17 лучше жить придуманной, абсолютно искусственной жизнью. Побольше с взрослыми и книгами.
Главное, что должно быть вынесено — способность к фантазии и залог некой дальнейшей нетривиальности. Остальное — технологии, воля, знание жизни — потом приложится. Это можно успеть. А вот если пропустить момент с фантазией и мышлением, то можно и опоздать.
В детстве не мечтал, не читал, не выдумывал — потом времени не будет. А на все остальное, включая добор знаний и волю, будет.
Было бы, наверное, особым кайфом сочетать эффект с эффективностью. Обычно это все-таки разное. Но вот представим себе, что жизнь вертится, как кубик-рубик, то есть — почти собранная картинка рушится в какой-то видимый хаос, кубик кажется разобранным на фиг, а потом, внезапно для дилетанта, собирается в полный порядок. И весь хаос — был маневром порядка. Эдакая модель неожиданной эффективности. Умеет кто-нибудь так?
Когда человек спокойно и подробно признается в стыдном, не ободряемом — «я могу легко предать своих друзей», «меня не волновала смерть моих родителей» и т. п. — что положено чувствовать к нему «моральному человеку»? Восхищение честностью и бескорыстием, он ведь абсолютно проигрывает в своем признании? Негодование — самим содержанием признания? А в первую очередь?
Мне кажется, что мог бы чувствовать к таким людям — по своему настроению. Или по сумме дополнительных обстоятельств. Но если он точно проигрывает в своем признании, и знает это, и при том не дурак, то, скорее всего, первым чувством будет все-таки восхищение.
К определению одной из сторон явления… Цинизм как опьянение трезвостью.
Роль Критика Жизни — не самая, вероятно, скучная роль. Ходить и методично записывать, какое вокруг уродство. Писать этакую Книгу Ненависти, творческую, гуманную и разумную. Некоторые говорили, что я того… «критик по жизни». Да нет. Если бы я принял такую роль, я бы немного изменил поведенческую модель. Подстроил бы под оптимальный результат — стал бы Идеальной Невинной Жертвой. Был бы абсолютно вежлив, не противился злому, и сам ходил к нему в пасть. Именно таким должен быть Критик Жизни. Он должен, прежде всего, сознательно подставляться. И не сильно реагировать, когда его лупят по нарочно подставленному.
В общем, это должен быть по модели — пассивный святой. Только очень злобный. Точнее, справедливо озлобленный. И тогда все у него получится. В смысле, его работа. Можно считать его следователем прокуратуры бога, устроившим из жизни — перманентный следственный эксперимент. Это у дьяволы адвокаты, а у бога, значит, прокуроры… Творческая, интересная роль. Наверное, востребованная, даже необходимая — для самой Жизни. Грамотно и толково ее ненавидеть.