Внешний враг. Книга первая. Дальневосточный экспресс

Карнаков Денис

Тень выползает из-под ног бандита, давшего поручение заложнику – подоспевший подельник вырос за спиной. Тихое появление застает врасплох, от чего наемник резко разворачивается, одновременно снимает оружие с предохранителя. Наведение на цель с последующим выстрелом останавливается знакомым лицом.

– Ты меня напугал до смерти!

– Спокойно! Расслабься! Меня Хлопчик прислал.

– Знаю. Постереги тут. Я проверю всех антиматюгальником. Ты же его принес.

– Конечно. Валяй.

Прибор в виде резиновой дубинки, что используют полицейские, наконец, сможет сыграть

свою роль. На рукоятке тумблер приводит в действие трансформацию: иголки-датчики расправляются по обеим сторонам рабочей части, ставшую похожей на двухстороннюю расческу для великана. Между напуганных людей, сверху вниз, из стороны в сторону – прибор, в руке наемника, сканирует пространство.

Индикатор и писк фиксирует запрещенный предмет. Еще ближе, источник установлен. Лицо девушки белеет на глазах, сливается с ночной рубашкой. Голос искажен желанием заплакать:

– Извините меня. Я про него забыла. Забыла, что у меня телефон!

Хладнокровие цементирует лицо «хохла» с автоматом. Девица чувствует давление до боли в плече. Ее силой вытаскивает из строя заложников ублюдок «майдана». Наемник отпускает хватку, когда жертва в центре этажа повалена на пол для демонстрации – казни. Жених пытается предотвратить трагедию: цепляется за ногу бандита.

– Постойте! Это я виноват! Возьмите лучше меня.

«Бандеровец» реагирует на внезапное утяжеление конечности: свободная нога немного отводится назад и резко вперед. Удар ботинка пришелся в челюсть умоляющего.

– Да отцепись ты!

Лязг затвора прозвучал как приговор. Автомат в одной руке прицелом смотрит в пол сквозь распластанное тело. Выстрел, гильза отлетает в обеденную зону и звякает об окно. Пуля входит в спину девушки, выходит из груди, застревает между этажами. Красное пятно расползается по белой рубашке. Но смерть еще не пришла. Мозг переключается в состояние шока. Руки инстинктивно двигают «не труп», ногти ломаются об жесткий ворс ковровой дорожки. От повторного грома Милена вздрагивает и отводит взгляд, не желая быть свидетельницей. Свинец на сей раз поражает сердце навылет – прижалась щека, затухает жизнь в ярких глазах, застывают веки. Не состоявшийся жених протяжно кричит сквозь окровавленные губы:

– Н-е-е-е-е-т!

В людях смешались сочувствие и страх. «Жесть» увиденного кошмара, теперь в душе навсегда. Матеря закрывают глаза детям – нельзя им видеть кровавую сцену.

Парень, на четвереньках перемещается к трупу. Очень нежно, как никогда, поворачивает невесту. Ее распахнутые глаза все так же пронзительны. Выкатилась мужская слеза, по щеке скользит, вязнет в сгустке крови на разбитых губах. Мужская ладонь коснулась лба, движется по глазам, щекочут девичьи ресницы – душа отправлена в бесконечный мир сновидений.

Довольный собой убийца направляется к «коллеге», заложники провожают исподлобья. Наемник выдвигает новые требования:

– Всем подняться! Тащите задницы в последний вагон!

Пассажиры организуются в управляемое стадо. Жениху некуда спешить, на коленях оплакивает невесту. Река из людей омывает островок скорби. Милена присаживается на корточки рядом, едва сдерживая слезы, начинает разговор:

– Послушай.

Я соболезную, но нам надо идти. Ей не поможешь.

Подавленный голос в ответ:

– Мне все равно.

– Они тебя убьют.

– Уходи сама.

– Нет, я не могу тебя оставить.

Отток пассажиров завершен. Убийца останавливается у отстающих заложников. Все внимание на Милену.

– Ты чего тут расселась!? Пошла к остальным, а то рядом положу!

Девушка получает коленом в бок, выставленная рука успела упереться об пол, прерывая падение. Милена вынуждена отступить назад. Взгляд не отрывает от парня. Его карие глаза, наполненные печалью, не стереть из памяти. Милена призывает убийцу одуматься:

– Не трогайте его!

– Тебя еще не спросил!

Вякнул другой наемник:

– Пошла от сюда!

Молодой человек аккуратно улаживает остывшую девушку, сжимает кулаки, а в голове взрыв злости. Выпрямляются колени. Парень делает рывок к убийце: для начала отводит автомат с линии огня и атакует рукопашным прямым ударом в голову. Ладони наемника сместились на ствол и приклад, оружием пытается блокировать лавину ярости. Еще один удар валит преступника на лопатках. Малообъяснимый прилив сил стимулирует наступление. Истошный вой издает «хохол», видны появившиеся промежутки в передних зубах. Другой наемник слышит «капитуляцию», достает пистолет из набедренной кобуры. Наведению на цель мешает затылок Милены. С размаху бьет ее по плечу. Хрупкая девушка всем туловищем обрушивается на столик обеденной зоны, далее стекает на кресло, затем на пол, где сознание так и не вернулось. Количество патронов в обойме уменьшилось на пять, ровно столько же пуль поразили спину разъяренного парня: сломали ребра, перебили сосуды, разорвали сердце – забрали только начатую жизнь. Наемник с трудом сбрасывает с себя труп, выплевывает зубы. Окровавленная морда, говорит:

– Мать твою!.. Видал да!?

– Да заткнись ты! Лучше умойся.

Милена, очнувшись, едва выбирается из-под стола. Боится, что снова упадет. Немного подкашиваются ноги, звенит в ушах, дрожит дыхание. Картина из двух бездыханных тел на полу с огнестрельными ранениями вызывает обиду, безысходность и что самое поганое «страх».

Убийца пятой точкой сидит на ковре, продолжает плеваться кровавыми ошметками. Предложенная рука сообщника помогает подняться. Раздается выкрик в адрес свидетельнице:

– Чего уставилась!? Сука! А ну проваливай к остальным, а то прикончу!

Милена ковыляет прочь. По лестнице вниз. Жидкие линзы проливающихся слез искривляют зрительное восприятие реальности. Пройдя межвагонный переход – снова трупы: тела охранников разбросаны по вагону. Ноги перешагивают бездыханную жертву вооруженного захвата, лежащего поперек. Сильно расклешенные джинсы вытирают кровь с униформы.

В середине коридора, как будто в конце туннеля, появилась светлая надежда – так показалось на мгновение. Из открытой внешней двери сейфа виден голубоватый рассеянный свет, излучаемый стеклянным саркофагом, в котором заключен мощный механизм. Из этих не райских ворот долетает набор слов – точно не ангельских: