Внешняя угроза

Фомичев Алексей Сергеевич

В управление Самохин вернулся в четвертом часу ночи. Вновь завис в дороге, пропуская длинные колонны пехоты и техники. Вадиса на месте не было, уехал в штаб фронта — вызвал командующий. Сочнов, работавший в своем кабинете, при виде подполковника встал.

— Ну?

— Перешли. Видимо, уже добрались до первой контрольной точки. А там как пойдет!..

Сочнов сел, громко вздохнул и пододвинул к себе карту. Нашел взглядом лес, мысленно провел прямую линию до Локтя. Вроде и не так далеко, но… это на бумаге. А как на деле?

Полковник жестом

предложил Самохину сесть и спросил:

— Чаю?

— Неплохо бы. На улице тепло, но что-то подзамерз. Нервы, черт побери!

— У всех нервы! Я вроде другими делами занят, а операция из головы не идет. Чего стоит наша работа, если у Титова ничего не выйдет?

— Лучше не думать. Будем надеяться на успех.

Сочнов взял с подоконника термос с чаем, налил большую кружку, положил туда четыре кубика сахара, вытащил из шкафа тарелку с ломтями хлеба, достал полупустую упаковку сливочного масла. Пока Самохин колдовал с бутербродами, он сложил карту и документы, убрал в сейф. Опять сел за стол и тоже налил себе чаю. Минут десять они молча сидели, пили чай. Потом Самохин глянул на часы, отодвинул кружку и сказал:

— Заеду к Заремному. Скажу, что переход осуществлен. Пусть следит по своей аппаратуре. Кстати, к нему надо кого-то приставить. И чтобы охраняли и присматривали.

— Кого-нибудь из выздоравливающих. Вон Парфенов из госпиталя позвонил, сказал, что ему лучше. Пули из руки и ноги вынули. Кости и крупные сосуды не задеты, хочет вернуться.

— Рано ему еще. Недели две лежать.

— Сбежит, — уверенно сказал Сочнов. — Уже были случаи. Но пока рановато, это да. Ладно, найдем кого-нибудь. Это не самое срочное. Пусть пока Заремный сидит дома. Еду и воду ему будут приносить. Съезди к нему и сразу назад. Пришла новая ориентировка. Немцы забросили еще две группы. Надо организовать поиск…

Самохин вздохнул и встал с табуретки. Операция операцией, а работу никто не отменял. Война продолжается…

Часть 2

Временный союз

1

Понижающий трансформатор и выравниватель Заремный собрал. Из материалов, предоставленных ему Сочновым, используя «лишние» запчасти от разбитой аппаратуры. Переносной генератор, как его называли местные — «движок», установили в «сенях», там же поставили трансформатор. Теперь лейтенант мог не волноваться относительно сроков действия аккумуляторов и следить за группой противника и за перемещениями Глемм и Титова, сидя в кровати.

Впрочем, сидеть долго он и не думал, на четвертый день после ранения уже потихоньку выходил из комнаты, опираясь на костыль и стену. Раны заживали быстро, хотя не с той скоростью, как раньше. Но дома были условия стационара, процедуры, регенерационные ванны, облучения… А здесь свежего бинта днем с огнем не найти!

Лейтенанта особенно поражало дикое несоответствие относительно высокого уровня развития техники и бедственного положения с предметами обихода и простейшими вещами. Такое поистине фантастическое самоотречение от благ цивилизации во имя неких великих целей вызывало изумление и непонимание.

Особенно когда Заремный прочитал несколько

местных публичных изданий, принесенных полковником. Сплошь лозунги, призывы, патетические воззвания. И постоянное упоминание имен государственных руководителей высшего звена.

Впрочем, подобная практика ведения идеологической войны была и по ту сторону фронта. Моральный фактор и те, и другие использовали на все сто. Это понятно. Но отсутствие бинтов!..

Самому Заремному бинты не были нужны, его аптечка содержала коллоиды и блокирующие повязки, способные фильтровать вредоносные бактерии и вырабатывать защитные компоненты.

Но вот его помощнику, охраннику и по совместительству надзирателю эти самые бинты пригодились бы…

Помощником и охранником был Николай Парфенов, переведенный сюда вчера днем. За несколько часов до его прибытия приехавший подполковник Самохин рассказал об успешном переходе линии фронта Титовым и Глемм, а потом спросил:

— Ты можешь с помощью своих препаратов и этих… способностей быстро поднять на ноги одного человека?

— Если рана не очень тяжелая и не задеты кости и основные сосуды — да.

— Не задеты. У него два ранения — бедро и плечо. Это лейтенант Парфенов. Которого ранила твоя девчонка. Он будет помогать тебе и присматривать.

Подполковник не сказал, за чем именно должен присматривать еще не отошедший толком после операции офицер, но Заремный и так понял.

— Сделаю что могу.

— Ну и отлично, — довольно произнес Самохин. — Кроме него, доступ сюда имеют только четыре человека. Троих ты знаешь, четвертый — сержант, он будет привозить продукты, дрова и все необходимое. За ворота не выходить, гулять во дворе. Связь мы организуем, установим телефон. В случае чего Парфенов вызовет нас.

Вид у подполковника был довольно мрачный, но Заремный не обращал на это внимания. Война, канун некоего грандиозного сражения, контрразведка не дремлет, это и так понятно. Заботы…

— Все понятно, — ответил он. — В сохранении инкогнито я заинтересован не меньше вас.

Самохин только кивнул.

* * *

А днем грузовая машина привезла лейтенанта Парфенова. Его внесли на носилках лично Самохин и тот самый сержант по имени Степан. Переложили на кровать, укрыли одеялом, потом поставили рядом железный шест с прикрепленной к нему небольшой банкой. В банке красная жидкость.

«Кровь, — догадался Заремный. — Подпитка ослабленного организма прямым переливанием. Слышал об этом на лекции по оказанию помощи в сложных условиях. Примитив…»

Парфенов был в сознании, судя по виду, умирать не собирался, но еще слаб, неработоспособен. Подождав, пока все уйдут, Заремный провел первый сеанс экстрапомощи.

Банку с кровью оставил — не помешает. Вколол лейтенанту стимуляторы и смесь «каргэ», содержащую высококонцентрированный состав стволовых клеток и катализатор. Повязки снял, обработал раны коллоидом. Вновь стянул повязкой. Настроив себя на ритм сердцебиения лейтенанта, провел вибромассаж руки и ноги. Процесс сложный, требующий концентрации и большой энергозатраты, зато дающий прекрасный результат. Рана затягивается очень быстро.