Вниз по темной реке
Шрифт:
— С кем вы танцевали?
— Это так важно? — распахнула глаза девушка.
— Не исключено. Все, что вы вспомните о том вечере, может иметь значение.
— Ну, я танцевала с лордом Блэнфордом и мистером Уоллисом, — начала леди Эдит, — и… И с Джеймсом Брэйденом.
Ее щеки предательски порозовели.
— Должно быть, он близкий друг вашей семьи? — невинно осведомился я.
— Джеймс — мой поклонник. Роуз очень хорошо к нему относилась.
— Наверное, мисс Альберт тоже танцевала весь вечер?
—
— Кто приглашал ее на танец?
— Всех и не припомню, — слегка растерялась девушка. — Хотя наверху должна быть ее бальная карточка.
Мое сердце забилось — я рассчитывал на этот предмет осмотреть комнату, в которой останавливалась Роуз, однако леди Эдит предупредила мое желание.
— Буду признателен, если кто-нибудь ее принесет.
Девушка дернула за бархатный шнур, висящий на стене подле камина, и через несколько секунд в комнате появилась служанка, которую и отправили в комнату Роуз.
— Когда вы в последний раз видели мисс Альберт?
— Пожалуй, около двух ночи, — неуверенно ответила собеседница. — Народу было еще полно, но Роуз вроде бы беседовала с мистером Гаверлингом. По-моему, они стояли у колонны в эркере.
— Мистер Гаверлинг? — Я занес имя в блокнот. — Один из ее кавалеров?
— Нет, — мимолетно улыбнулась леди Эдит. — Он очень мил, но ему никак не меньше сорока пяти. Мистер Гаверлинг — поверенный Альбертов, да и наш тоже.
Ага, значит, поверенный. Интересно, они с Роуз вели обычную светскую беседу или все же обсуждали юридические вопросы?
Вернулась горничная, и леди Эдит, поблагодарив ее, протянула мне бальную карточку.
Каждая строка была заполнена: Роуз ни с кем не танцевала дважды, однако Энтони Тергуда среди партнеров я не нашел. Следует расспросить о нем леди Эдит.
— Можете показать бальный зал?
— Разумеется. Сейчас там все убирают, но саму комнату вы увидите.
Мы вышли из гостиной и открыли тяжелые резные двери в бальный зал, уступив дорогу двум мужчинам, тащившим деревянные подставки для нот. В длину комната была не меньше шестидесяти футов. Высокие потолки расписаны розовыми херувимами, виноградными лозами и прочей всячиной. В дальнем конце зала, посреди кадок с растениями, стояла кучка стульев. По левой стене шел ряд застекленных дверей, выходящих на балкон, а примерно в центре правой, между двух мраморных колонн, находился эркер.
Девушка пересекла зал и остановилась, прислонившись спиной к одной из них.
— Вот так стояла Роуз, а мистер Гаверлинг — рядом, повернувшись к залу спиной.
— Не знаете, о чем они разговаривали? Обычная светская беседа или нечто важное?
— Я ведь танцевала, поэтому видела их лишь мельком, — дрогнувшим голосом сказала леди Эдит. — Мне показалось,
Обязательно следует поговорить с этим джентльменом…
— Во сколько вы ушли наверх?
— Около четырех ночи. В комнате Роуз было уже темно. Я не стала ее беспокоить и пошла спать.
— Сможете показать ее спальню?
— Да, конечно.
Девушка двинулась к парадной лестнице и вдруг остановилась в нерешительности, бросив на меня извиняющийся взгляд. Искренность леди Эдит внушала мне все большее почтение.
— Давайте пройдем по лестнице для слуг, — предложил я. — Мне хотелось бы на нее взглянуть.
На лице девушки появилось облегчение, сменившееся благодарной улыбкой.
— Кстати, так даже быстрее, — произнесла она и повела меня наверх, где открыла одну из выходивших в коридор дверей. — Здесь и ночевала Роуз.
— Позвольте, — сказал я, взявшись за ручку.
Симпатичная комната… Стены цвета спелого персика, высокие потолки с белой окантовкой по периметру. На комодах и полочках — ни одного постороннего предмета; постельное белье и покрывало сняли, так что никаких следов пребывания мисс Альберт в спальне не осталось. Я с трудом скрыл разочарование.
— Здесь уже прибрались, — пояснила моя спутница, — но вещи Роуз не трогали.
На комоде в ногах кровати стояла элегантная сумка. Я расстегнул замочек и рассмотрел содержимое. Ничего необычного — в основном шелковое женское белье. Леди Эдит от смущения залилась краской, и я закрыл сумку.
— Где та одежда, в которой мисс Альберт приехала из дома?
— Вот здесь, — показала девушка на большой шкаф и, оглядевшись, добавила: — Недостает только ее пелерины.
— Сможете ее описать?
— Накидка, отороченная норкой. Разумеется, в бальном зале она была Роуз ни к чему.
— Кто-то мог взять пелерину?
— Что вы такое говорите! — распахнула глаза леди Эдит. — Наши слуги — люди порядочные. А потом, кому нужен подобный риск?
Выходит, Роуз успела подняться за накидкой; значит, вариант с похищением прямо из дома отпадает.
— А драгоценности? Разве мисс Альберт не сняла их после бала?
Девушка судорожно вздохнула, прикрыв лицо руками.
— Что-то не так, леди Эдит?
— На Роуз было колье? — прошептала она.
— Мы обнаружили серебряный медальон с ее инициалами. Вы о нем?
Леди Эдит отчаянно замотала головой, затем метнулась к письменному столу и, схватив лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу. Несколько искусных штрихов — и на бумаге появился рисунок.
— Вот так оно выглядело. Жемчуг и мелкие сапфиры, — объясняла она, указывая кончиком пера на мастерски изображенную цепочку и кулон размером с шиллинг. — А здесь — крупный сапфир, обрамленный бриллиантами.