Вниз по темной реке
Шрифт:
Я скоротал время в пабе, заказав кусок пирога и почитав газеты. Вспомнив про обещания, данные Винсенту, отправил ему телеграмму с докладом о своих успехах. Написал, что зайду в «Клавеллс» и попытаюсь застать там Сидни Морриса, так что в Ярд сегодня уже не вернусь. Наконец я запрыгнул на подножку поезда, отправляющегося в Лондон, и погрузился в нелегкие раздумья.
В город я прибыл уже в сумерках и сразу направился в «Клавеллс». Сообщил привратнику свое имя, на что мне предложили ожидать в фойе. Там я провел полчаса,
Разумеется, ложь — стоило лишь посмотреть на лицо привратника. Впрочем, сил вступать в споры у меня не было. Часы пробили десять. Я вышел в боковую дверь и очутился в переулке, ведущем к хорошо освещенной Пэлл-Мэлл.
Ладно. Сейчас — домой, а Сидни Морриса разыщу завтра.
Миновав мусорный бак, я услышал приглушенный звук взводимого курка и замер на месте, краем глаза заметив подходящую сзади троицу.
— Что вам нужно от Сидни Морриса? — заплетающимся языком произнес один.
— Просто хотел задать ему вопрос, — ответил я и медленно развернулся, выставив перед собой руки.
К сожалению, троица стояла не меньше чем в десяти футах, а мой револьвер остался дома. Дубинка в подобной ситуации бесполезна. Наступила короткая пауза, и я, пригнувшись, инстинктивно метнулся вправо. Как раз в этот миг и хлопнул выстрел. Пуля оцарапала мне плечо, и я вскрикнул от острой боли. Тем не менее, мне удалось обернуться лицом к нападавшим, и вооруженный мужчина оказался прямо передо мной. Я хватил его в челюсть, не дав ему выстрелить еще раз. Голова стрелка запрокинулась, и он рухнул наземь, а ко мне бросился один из его спутников и, обхватив меня вокруг туловища, крепко приложил спиной о землю. Я пнул его в живот, и мужчина отлетел назад. Ко мне прыгнул третий. Откатившись в сторону, я встал на четвереньки и получил тяжелый удар в голову.
Вдали раздался резкий свисток — на помощь шла полиция.
Шаги…
Крики…
Кто-то произнес:
— Боже, это Микки Корраван. Все в порядке.
Микки? Так ко мне обращались еще в Ламбете или в речной полиции.
Кто же это?
Я попытался открыть глаза и присесть. Приложив руку к виску, нащупал что-то липкое.
А потом наступила кромешная тьма.
ГЛАВА 45
Я очнулся в мягкой постели, унюхав аромат кофе.
Уж не приснилась ли мне схватка в переулке? Я пошевелился, и левое плечо ответило пульсирующей болью. Заныла голова, и я издал тихий стон.
— Привет…
Гарри?
В глазах плыл туман, и я не сразу сообразил, что нахожусь в собственной спальне, а Гарри стоит подле кровати, держа в руках белую чашку. Ее контуры странно колебались.
— Это… мне?
Язык еле шевелился, но парнишка меня понял.
— Конечно.
Он склонился над кроватью, помог мне сесть и протянул кофе. Отступил, убедившись, что чашку я держу крепко.
— Осторожно, горячая.
— Понял, доктор.
Он ухмыльнулся, и я сделал глоток.
— Фу, отрава! С сахаром?
—
— Не надо, оставь. — Я снова отхлебнул кофе и спросил:
— Как я попал домой?
— Вы ничего не помните? — поднял брови Гарри.
— Ничего…
Мальчик придвинул к кровати стул и уселся верхом, положив руки на спинку.
— Вас привезли в кэбе двое полисменов из Ламбета. Сказали, что наблюдали за вами у «Клавеллс», а потом услышали выстрел. Я послал за доктором Эвереттом, однако его не оказалось дома, так что я сам сделал все, что мог. Надеюсь, что доктор появится, как только получит записку.
Наблюдали за мной у «Клавеллс»? С чего бы это? Ах да, я ведь отправил Винсенту телеграмму, вот он и прислал подмогу. По счастью, полисмены меня знали. Я испытал чувство благодарности к шефу и, конечно, к Гарри.
— Наверное, нелегко тебе со мной пришлось? — покосился я на парнишку.
— Да нет, у вас ничего серьезного, кроме раны в плече, — пожал плечами он.
Ко мне потихоньку начала возвращаться память. Шаги, голоса, темный переулок…
— Кто на вас напал?
— Есть у меня некоторые подозрения, правда, в лицо я никого не видел. У этих джентльменов наверняка найдется пяток свидетелей, которые подтвердят, что те не выходили из клуба.
— Сегодня нужно сменить повязку, — кивнул Гарри на мое плечо,
Я откинул простыню и осторожно приподнял руку, проверяя, насколько смогу ею двигать. Левый рукав рубашки был оторван, вместо него — толстый слой окрасившихся розовым бинтов.
— Давайте от нее избавимся?
— От чего избавимся? От руки?
Гарри вылупился на меня, потом усмехнулся, поняв, что я шучу.
— От рубашки, конечно.
— Вряд ли я теперь смогу ее носить, — проворчал я.
— Да, боюсь, рубашку уже не починишь.
Мальчик вышел из комнаты и вернулся с ножницами.
— Повязку сам наложил? — спросил я, рассматривая плечо.
— Ну, насколько мог, — смутился он. — Вас не так-то просто перевернуть.
Я невольно улыбнулся, представив себе, как Гарри ворочает меня с боку на бок, и тут же застонал, когда он приподнял мою руку на несколько дюймов вверх. Боль пронзила плечо и отдалась в позвоночнике. Наконец мальчик стащил с меня рубаху и, ловко орудуя смоченным в воде полотенцем, снял повязку. Больно больше не было, и я поблагодарил его, разглядывая длинную красную борозду на плече. След от пули оказался неглубоким, хотя и оставил на коже рваные края.
— Доктор Эверетт научил меня накладывать швы, — бодро сказал Гарри, рассматривая меня, словно учебный экспонат.
— Просто смени повязку, и хватит.
Он проворно выкроил четырехдюймовую полосу бинта и замотал рану. Плечо прострелило болью, и я откинулся на подушку. Через несколько минут боль утихла, остались лишь неприятные ощущения. Новая повязка была аккуратнее — даже можно надеть свежую рубашку.
— Понимаю, что вы мне не очень доверяете, и все же швы наложить нужно. Вам стоит сходить в госпиталь, к доктору Эверетту, — предложил мальчик.