Вновь обретя веру
Шрифт:
— Где тебе нужно быть в полночь? — спрашиваю я.
— Мне нужно будет кое-что сделать, — говорит он.
И вдруг выражение его лица становится грустным. Я жалею, что задала ему этот вопрос.
— Ладно, — говорю я. — Куда ты хочешь пойти в первую очередь?
— Наверное, нам следует отправиться в гостиницу и узнать, сможем ли мы достать билеты на представление.
— Хочешь сначала выпить горячего шоколада? — спрашиваю я.
Его глаза округляются.
— В это время суток?
Я усмехаюсь. У него есть
Дэниел
Под её сапогами хрустит снег, когда она идёт по краю тротуара, оставляя много места для меня и моей чёртовой ноги. Очень мило с её стороны, но не так уж необходимо. Беру её за локоть и подтягиваю к себе. Из-за этого чуть не оказываюсь на земле, но это того стоит, ведь она прижимается ко мне. Такая тёплая, мягкая и очень приятно пахнущая. Я вдыхаю её запах, понимая, что скоро наши пути разойдутся. А пока буду наслаждаться каждой минутой, проведённой рядом с Фейт.
— Ты со всеми своими подругами обращаешься столь грубо? — спрашивает она, и я не могу сдержать ухмылку.
— Это была не грубость. — Подушечкой пальца я касаюсь кончика её носа. — А хорошо продуманный тактический ход. Достойный медали, если уж на то пошло.
Посмеиваясь надо мной, Фейт выгибает левую бровь.
— Я вручаю медали только за одно определённое достижение, солдат. И учитывая, что встретились мы только сегодня, я очень сомневаюсь, что ты получишь её на этом свидании.
Я прищуриваю глаза. Привет, дружище. Как мило, что ты решил заглянуть на огонёк. И пытаюсь незаметно поправить своё хозяйство. Фейт усмехается ещё больше, а её щёки заливает румянец.
— Ты что, и в самом деле только что это сказала? — спрашиваю я, улыбаясь так широко, что аж становится больно.
— Сказала что? — отвечает она вопросом на вопрос с невинным выражением лица. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь.
Фейт смотрит на моё колено, а затем цепляется пальцами за петли моего пояса и тянет на себя, пока мы не прижимаемся вплотную друг к другу. Я морщусь, потому что знаю: она чувствует моё возбуждение.
— Извини, — шепчу я.
— За что? — тоже шёпотом отвечает она.
— За то, что я мужчина, — говорю я.
Фейт указывает вниз.
— Ах, вот оно что. А я уж решила, что настолько неотразима.
И это тоже. Я поднимаю руку и кладу ладонь на её щёку. Кожа Фейт мягкая и тёплая. Мои ладони грубые, покрытые мозолями, и я почти ненавижу себя за то, что прикасаюсь к ней такими руками. Они недостаточно хороши для неё, да ещё и рубцами покрыты. Делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и когда уже хочу опустить руку вниз, Фейт накрывает мою ладонь своей. А затем поворачивает голову и прикасается к ней губами.
— Благодаря тебе мне
— Так проснись же, чёрт возьми, — говорит она игриво и пододвигается ко мне так, что её грудь касается моей.
— Не знаю, смогу ли. Для меня время остановилось очень давно. — Я смотрю на свои часы.
— Оглянись вокруг, — тихо говорит Фейт, мягко улыбаясь и не сводя взгляда с моего лица, как я не свожу взгляда с её лица. Я только начинаю пробуждаться. Вокруг ходят люди, ездит транспорт. — Время не остановилось. Это ты стоишь на месте.
Наше дыхание смешивается. И, кажется, что я вдыхаю воздух, который выдыхает Фейт. Хотел бы я со следующим вдохом оказаться внутри неё. Но. Этому. Не. Бывать.
— Ты пошла со мной, потому что думаешь, что можешь меня спасти? — спрашиваю я.
Она качает головой.
— Потому что ты обещал сводить меня на «Золушку», — отвечает она. Но в этот раз краснеет ещё гуще, чем когда мы с ней говорили о сексе. — Всегда хотела увидеть этот спектакль. — Она пожимает плечами. — Этот пункт есть в моём списке предсмертных желаний.
Зачем кому-то, кто ещё долго будет жить, нужен список предсмертных желаний?
— А что ещё есть в твоём списке?
Она снова качает головой.
— Много чего глупого. — Она поворачивается и начинает идти, а я догоняю её и пристраиваюсь рядом. Затем Фейт указывает на уличного торговца, который только начал торговать. — Купи мне горячий шоколад, — говорит она, подталкивая меня плечом.
И делает это аккуратно, потому как, думаю, понимает, что меня легко сбить с ног. Но мне нравится, как она ведёт себя рядом со мной. Со мной давно уже так не обращались.
— Всё, что будет угодно даме, — говорит он.
Выражение её лица становится прежним.
— Не говори так, если не имеешь это в виду, — предупреждает она.
Вернувшись, вручаю Фейт её стаканчик, она берёт его в руки и вдыхает аромат горячего шоколада. А затем улыбается поверх стакана.
— Спасибо, — тихо благодарит девушка.
Иду за Фейт к ближайшей скамейке в парке, и она садится. Девушка может отморозить себе попу, но, похоже, ей всё равно. Она медленно потягивает шоколад, смакуя каждую каплю. Фейт не разговаривает, а просто тихо сидит.
— Мы с мамой всегда пили горячий шоколад в канун Нового года, — говорю я.
Она поднимает взгляд на меня, а затем пододвигается ближе — её бёдро прижимается к моему. Тепло её тела просачивается через мою штанину. Я кладу одну руку на спинку скамейки позади Фейт.
— Твоя мама тоже умерла?
Я киваю. А затем крякаю. Я не хотел издавать этот звук, но она, кажется, не имеет ничего против.
— От рака, — говорю я.
— До или после того, как ты получил ранение? — спрашивает она.