Вновь обретя веру

Фолкнер Тэмми

— До.

Пью горячий шоколад, делая вид, что хочу этого. Хотя на самом деле я хочу поцеловать Фейт.

— Так вы вдвоём приходили сюда каждый год и вместе встречали Новый год?

Она кладёт ладонь мне на бедро. Это приятно и так... нет.

Я киваю.

— Ты скучаешь по ней.

И это не вопрос. А наблюдение.

— Иногда — как сумасшедший.

— Вы были близки?

Её рука сжимает бедро. Лёгкое прикосновение, но оно действует на меня сильнее, чем всё, что я испытывал за очень долгое время.

—

Очень.

Фейт зевает, прикрывая рот ладошкой. Вдруг я чувствую себя ужасно из-за того, что она не спала всю ночь, так как промучалась с моими часами.

— Хочешь, провожу тебя домой, и ты поспишь? А вечером зайду за тобой и мы пойдём на спектакль.

— Скоро придёт сиделка Нэн, которая будет пытаться делать всё возможное, лишь бы Нэн бодрствовала, чтобы потом смогла спать ночью. Обычно её попытки не дают результатов, но они всё равно продолжают пробовать. Так что днём там не поспишь. — Качая головой, девушка снова зевает. — И я тебе не доверяю, — говорит она.

Она не может знать, что я задумал. Или может? Моё сердце ускоряет свой ритм.

— В смысле?

Она усмехается.

— Я опасаюсь, что ты за мной не вернёшься. — Выражение её лица меняется, и она смотрит мне в глаза. — К тому же я хочу провести канун Нового года, как ты. — Она поднимает взгляд на меня, её глаза находят мои. — Конечно, если ты не против моей компании.

Я не против. Совсем-совсем не против.

— Но сейчас только восемь утра, — говорю я. — «Рокко» откроется лишь через несколько часов, так что пока мы можем начать исполнять следующие желания из списка. Что там у тебя дальше?

Я не имею права ни на что претендовать, но было бы неплохо хоть что-то контролировать.

— Можно мне оказаться с тобой в одной кровати? — снова зевая, спрашивает она.

— В кровати? — хриплю я.

Она кивает и опускает голову на моё плечо.

— Может, немного подремлем. Уверена, я не займу много места.

Даже и не знаю, что может принести мне большее удовольствие, поэтому беру её за руку и поднимаю со скамейки.

— Ты всегда так легко ложишься в постель? — шутя, спрашиваю я, хотя, в каком-то смысле... это не шутка. Хоть и понимаю, что с этой женщиной секс мне не светит.

Её дыхание прерывается. И впервые за весь день она не смотрит на меня.

— У тебя случайно не двуспальная сдвоенная кровать[4]?

Я качаю головой.

— «Кинг-сайз», — говорю ей.

— Пойдёт, — отвечает она, переплетая свои пальцы с моими, и так мы идём к моей гостинице.

Я никогда не чувствовал себя настолько обнадёженным. По крайней мере, в последние годы точно.

— Останешься на своей стороне? — спрашивает она.

— Я что, похож на идиота? — фыркаю в ответ.

Фейт

Знаете тот момент в фильме, когда

девушка спускается в подвал посмотреть, что это был за шум, и вы сидите и кричите в телевизор: «Нет, не иди туда! Там убийца, он хочет перерезать тебе горло!»? Вот, сейчас как раз такой момент. Дэниел открывает дверь своего гостиничного номера и отступает, пропуская меня вперёд. Я сжимаю лацканы жакета в кулаке и поднимаю взгляд на мужчину.

— Ты же не причинишь мне боль?

Он приподнимает бровь.

— Гм, — выдаёт Дэниел.

— Ты когда-нибудь убивал? — быстро спрашиваю я.

Он кивает:

— Я служил в армии.

Я в отчаянии качаю головой.

— А кроме службы? Ты когда-нибудь обезглавливал незнакомую глупую женщину, которая пришла к тебе в гостиничный номер после того, как провела с тобой в одном помещении несколько часов?

Он смеётся глубоким звонким смехом, и этот звук так прекрасен!

— Думаешь, будь оно так, я бы признался? — Он разворачивает меня, шлёпает по попе и говорит: — Бегом в прибежище греха, дамочка. А я за тобой, только наручники захвачу.

Дверь со щелчком закрывается, и я, подняв руку к губам, начинаю грызть ноготь. Может, это была не такая уж и умная идея. Дэниел засовывает руку в карман и достаёт перочинный нож.

— Зачем тебе нож? — спрашиваю я, делая два шага назад.

Он усмехается и смотрит мне прямо в глаза.

— У настоящего мужчины всегда есть с собой карманный нож, — говорит он. — Никогда не знаешь, когда возникнет необходимость что-то порезать. — Он берёт мою руку и вкладывает в неё нож, сжимая вокруг него мои пальцы. — И так можно защититься от всего, с чем бы ни столкнулся в темноте, — шепчет Дэниел, щёлкая меня по носу. — В том числе и от меня.

— А другое оружие у тебя есть? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Пистолет в сейфе.

В этот раз он погружён в себя и на меня не смотрит.

— Заперт? — спрашиваю я.

Мужчина кивает и усмехается.

— Зачем тебе пистолет? — спрашиваю я.

— У меня есть разрешение на ношение оружия, — пожимая плечами, говорит он. А затем указывает на мою руку. — Но сейчас у тебя есть нож, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Если не считать того, что ты можешь отобрать его и использовать против меня.

Он снимает пальто и вешает его на спинку стула.

— Если бы я хотел тебе навредить, то уже сделал бы это, глупышка, — прищурившись, говорит он, а затем смотрит на меня. — Зачем ты пришла сюда со мной? — спрашивает он. — Только честно.

Сказать ему? Сказать, что я вижу в его глазах отчаяние? Сказать, что я знаю: он чувствует, что надежды больше нет? Сказать ему, почему я так чувствую?

— Когда-то я тоже чувствовала себя потерянной, — тихо отвечаю я.

— Я не потерян, — говорит он. Его голос вдруг становится грубым и хриплым. — Я там, где и хочу быть.