Внучь олегарха
Шрифт:
— Я понял, вы пришли не к министру Средмаша, а к зампреду Совмина… а вы уверены, что эти ваши… контроллеры так сильно будут всем нужны? И, в конце концов, вы уверены, что эта ваша ракета полетит хотя бы, не говоря уже о том, что она полетит в цель?
— Абсолютно уверена, а чтобы вы тоже получили такую же уверенность, я тут расписала как их делать, где применять необходимо, а где — можно. В конце-то концов, я контроллер изначально приспособила именно для теплового котла… кстати, когда он будет стоить в пределах тысячи рублей, то его и на отопительные системы домов для колхозников можно будет ставить, что даст серьезную экономию топлива в целом по стране…
— И ты думаешь, что всю эту работу сделают пять-шесть
— Нет, конечно. То есть насчет полугода, максимум девяти месяцев я уверена, но работать будут человек триста, а то и больше: все же студенты в основном за четверть ставки в НТО трудиться будут, а аспиранты большей частью вообще бесплатно: тут же, если научную сторону вопроса рассмотреть, минимум два десятка тем на кандидатские диссертации. А уж сколько тут тем для курсовых… Вы же лучше меня знаете, как все это делается в институтских НТО.
— Интересно, откуда я это знать должен?
— Да СНТО вообще все по вашему почину, еще Великолуцкому, и созданы. Вы свой опыт, вон, до уровня министерств подняли…
— В министры метишь? — Малышев усмехнулся.
— Куда мне в министры, мне бы еще школу закончить… то есть Училище. Но опыт ваш перенять я считаю для себя полезным, а куда я потом с этим опытом пойду… потом и увижу.
Вячеслав Александрович нажал какую-то кнопку, в дверь заглянула секретарша:
— Если там народ уже собрался, сообщи, что совещание задерживается… минут на пятнадцать. Так, Света… Светлана Владимировна, а у вас какие-то предварительные расчеты по требуемому заводу уже есть? По оборудованию, персоналу…
— В папке все уже расписано: предварительные сметы, численность и состав персонала. По оборудованию — пока нет, его нужно будет делать уже после того, как в СНТО отработают технологию серийного производства.
— Хорошо, оставь эти бумажки мне, я позже посмотрю… сегодня попозже посмотрю, тут у меня сейчас совещание будет, так что извини, пока обсуждение закончим.
— Только вы распишитесь у Елены Николаевны… у майора Сувориной в журнале, что документы забираете, все же это секретное делопроизводство…
— Да уж, опыт ты, я смотрю, перенимаешь быстро… извините, что я случайно на «ты» к вам обращаться стал, это от… волнения и, пожалуй, от радости… в предвкушении радости.
— Это нормально и правильно: все же вы — министр, а я — второкурсница, но делаем мы одно дело… каждый на своем месте, конечно, и в рамках своих компетенций.
— Ну да, второкурсница… а разговариваешь, как парторг с полувековым стажем. Но это тоже, наверное, неплохо. Зови свою Елену Николаевну, бюрократические процедуры будем соблюдать чтобы не обрушился на нас гнев КГБ, — при этих словах Вячеслав Александрович широко улыбнулся и даже усталость на его лице куда-то пропала…
Вот люблю я врать людям в глаза, не говоря ни слова неправды! Этому меня Симон научил, в рамках курса управления предприятиями. А тут такой удобный случай подвернулся!
Двадцатого января уже пятьдесят пятого года Лена отловила меня на выходе из аудитории, где я сдавала последний экзамен, и сказала:
— Тут приказ пришел по твоему вопросу, зайди ко мне, ознакомься.
— А попозже нельзя? — с физикой у меня определенные трудности были, там ведь кучу формул нужно просто запоминать, а память у меня все же давно не девичья… в смысле, как раз девичья, я перед экзаменом слегка поволновалась и даже позавтракать забыла — и организм уже сильно намекал, что это непорядок.
— Нельзя. Там список на ознакомление человек на двадцать, и все, с приказом ознакомившись, первым делом прибегут к тебе с вопросами — а ты такая, ни сном ни духом… Пошли быстро уже, я и так остальных задерживаю
В «секретной» комнате первого отдела я поняла, в чем была причина Лениной спешки: это был не просто приказ какой-то, в Постановление Совмина. В котором говорилось, что «для проведения в рамках программы СНТО МВТУ» (видна была рука товарища Малышева, он довесок «имени Баумана» в отношении альма-матери своей никогда не использовал) ' по теме управляемых РС выделяется фонд заработной платы в размере'… И размер был указан раза в полтора больший, чем я просила у министра. Но главное, все выплаты из этого фонда, как и подбор участвующих в проекте студентов, преподавателей и специалистов, в том числе и из смежных предприятий и организаций' целиком возлагался на меня, грешную. Ну, сам-то Вячеслав Александрович был управленцем от бога, вероятно решил, что и я, вся из себя красивая, такая же ему попалась. Но я-то не такая, я совершенно не от бога управленец, а только от Рамиреса… ну и на своем опыте тоже кое-чему научиться смогла. Тем не менее дозу ответственности, причем дозу немаленькую я словила… но, с другой стороны, получила и интересные возможности! А уж реализовать эти возможности я точно сумею: в постановлении было ясно сказано, что кроме меня никто (то есть вообще никто, включая самого товарища Малышева) помешать мне денежки транжирить как моей душеньке будет угодно, не имеет права.
Еще в Постановлении говорилось, что проект в целом проходит под грифом «Совершенно секретно», все детали проекта известны руководителю этого проекта — то есть мне, и я сама должна решать, кого и в какой степени знакомить с разными его деталями (в рамках, конечно, уровня доступа исполнителей). Еще отдельно указывалось, что «сметы затрат на МТС проект» мне следует направить в определенный отдел Минсредмаша после того, как будет определено, что именно для его реализации потребуется. Я у Лены все же спросила, причем тут машинно-тракторная станция, но она сказала, что в данном случае аббревиатура означает «материально-техническое снабжение», и остальные сокращения в бумаге меня уже не смущали. А там и прочие разные бюрократические заморочки излагались, но в целом я получила гораздо даже больше, чем хотела изначально. И это меня порадовало.
Но, кроме постановления, в первый отдел пришли еще два «сопровождающих документа», каждый в отдельном опечатанном конверте. Один «лично в руки Федоровой Светлане Владимировне, вскрыть после ознакомления с Постановлением СМ СССР номер…», второй — «Майору Сувориной Е. Н.», и оба с грифом «перед прочтением сжечь» То есть все же «после прочтения», и я уже знала, что в «секретке» для этих целей даже печка специальная имелась. Ну что, я конверт под присмотром Лены вскрыла, прочитала. Очень интересное было писево: на бланке Средмаша, но без проставленных исходящего номера и даты, рукой, очевидно, Всеволода Александровича была написана лишь одна строчка: «Надеюсь, я в вас не ошибся». После этого по указанию Лены я бумажку «правильно» смяла и она ее в своей печке тут же сожгла. Дело, конечно, нужное — нечего всяким тут посторонним такие записки от министра читать, но печка-то стояла в комнате без печного отопления, то есть без вытяжной трубы — и довольно сильно завоняло паленой бумагой. Ладно, один листочек, но у Лены-то конверт куда как потолще моего будет!
Опять же потолок… но ведь вся ответственность за проматывание денежек на меня возложена, так почему бы не ответить? То есть, почему бы и не начать проматывать? Так что, покинув первый отдел, я направила свои стопы в общагу и там отловила пятикурсника Степанова, который год назад разработал мне стокер для «дровяного» (а по моей задумке — пеллетного) котла. По счастью, он никуда уезжать на каникулы не собирался и я его в комнате застала:
— Привет, лоботряс! Есть возможность на каникулах ударно поработать во славу Родины!