Внутренние дела
Шрифт:
— Привет.
— Тебе не следует вытирать волосы полотенцем. Просто расчеши их, вот и все.
— Энн, прошу тебя. Я устал. Я сейчас рухну.
— Значит, сексом заниматься не будем?
— Будем. Нет. Может быть, будем. Утром. Я не знаю. О чем ты хотела мне рассказать?
— Когда Стори назначили комиссаром полиции, он вступил в трест «Коринф-холдинг». Ты знал об этом?
Каллен сел на край ванны и стал потягивать свое пиво. Коринф. Давным-давно он изучал коринфский стиль архитектуры. Он изучал также дорический и ионический стили. Зачем он изучал их, и какая между ними разница? Он не мог
— Лайонс настаивал на постройке дворца спорта с целью отвлечения внимания граждан от тех социальных проблем, которых больше чем предостаточно в этом гигантском городе и которые могут погубить его в последнем десятилетии двадцатого столетия, — сказала Энн. — Все думали, что дворец построят, если его построят, в центре. Лайонс удивил всех, дав добро на постройку дворца в районе Клинтон, где он будет смотреться уродливо и не к месту. Кроме того, из-за этого строительства многие люди должны будут переехать в другой район. Но мало кто из них может позволить себе купить новый дом. Ты знаешь об этом.
Но ты не знаешь, что Стори, прослышав о намерениях Лайонса, рекомендовал совладельцам треста «Коринф-холдинг» приобрести участок земли, где будет начато строительство. Они собрали липовые… Не качай головой.
— Я качаю головой потому, что тебя неправильно информировали.
— Меня правильно информировали, — сказала Энн. — Мой источник — я говорю о нем как о мужчине, но это вполне может быть и женщина — также утверждает, что среди тех, кто зарабатывает себе на жизнь поджогами, распространился слух о том, что их услуги, возможно, скоро потребуются в Клинтоне. И просто требуется обратиться к человеку по имени Маркс [12] . Вообще-то это не имя, а кличка. У него на лице шрамы, которые, я полагаю, он заработал, доблестно сражаясь за свое место под солнцем. К Марксу обращаются те, кто хотел бы поджечь то или иное здание, и мой источник утверждает, что к нему в прошлом месяце обращался человек, который хотел, чтобы сгорел «Ралей».
12
Маркс ( англ.) — меченый.
Каллен как бы погружался в теплые воды плавательного бассейна, изображенного на плакате, который висел на стене. (Не проливайте воду.)
Сделав над собой невероятное усилие, он выплыл на поверхность:
— Ты разговаривала с Марксом?
Она покачала головой:
— Ему нужно заплатить пятьсот долларов только за то, чтобы сесть с ним рядом.
— Энн, прекрати, пожалуйста, говорить как игрок. Журналисты — не игроки, а зрители.
— Извини, — Энн уселась у него между ног. — Я не собираюсь умалять твои достоинства. Ты замечательный коп. Вы с Нейлом отлично проявили себя, когда был застрелен этот шофер. Ты дважды спасал Клэр Лангуа. Да, я зритель, но иногда зрители хотят разговаривать как игроки. На соревнованиях по бейсболу нас это всегда смешит.
Говоря это, она провела рукой по его бедру, проникнув под банное полотенце. Ему нравились ее прикосновения.
— А о чем еще ты хотела рассказать мне?
Энн села, скрестив ноги, на коврик, опустив локти на его колени.
—
— Чье алиби?
— Алиби Клэр и ее матери.
— Клэр?
— И ее матери.
— Алиби тут не подходящее слово. Они находились на расстоянии сотен миль от места преступления.
— Это они так говорят.
Каллен сбросил ее локти с колен и обвернулся банным полотенцем.
— Боже, Энн. Нельзя же подозревать всех.
— Почему же нельзя?
Он не знал, что ответить ей на это.
— Лайза и Клэр прилетели сюда из Ист-Хэмптона на полицейском самолете. А в Ист-Хэмптон они приехали из своего дома, который находится в Сэг-Харбор.
— Сэгопонак.
— Это неважно.
— Кто-то еще был с ними в Сэгопонаке? Приглашали ли они гостей? Есть ли слуги или соседи, которые могут подтвердить, что они находились именно там?
— Энн, никому не пришло в голову выяснять это. После того как Чака убили, им сообщили об этом и доставили сюда. Какие еще подтверждения тебе нужны?
— Доставили их сюда. Звучит забавно.
— Иди к черту!
Она вскинула вверх подбородок.
— А ты знаешь, что Лайзу Стори видели около шести часов утра в тот самый день, когда убили Чака? Она ехала в западном направлении на белом «мерседесе», а рядом с ней сидела какая-то женщина. Возможно, это была Клэр, только она спала, опустив голову, так что нельзя было видеть ее лицо.
— Твой источник — точно женщина.
Она с презрением посмотрела на него:
— Он работает в журнале, а живет в Ремзенбурге. Он приезжал сюда на похороны одного знакомого, умершего от СПИДа.
— Как его зовут?
— Какая разница.
— Мне нужно знать.
— …Джон Энтони.
— Джон Энтони?
— Только из-за того, что ты часто не согласен с его обзорами кинофильмов, Джозеф…
— Я никогда не согласен с его обзорами кинофильмов. И я не согласен с ним, потому что он часто не замечает происходящих на огромном экране событий или делает ошибочные выводы. Вследствие этого я ставлю под сомнение все, о чем говорит этот человек. Я сомневаюсь, что в машине сидела именно Лайза, а рядом с ней спала Клэр. Я не уверен, что это был «мерседес», ехавший со скоростью шестьдесят миль в час.
— Скорее, он ехал со скоростью восемьдесят миль в час. Энтони лишь мельком видел сидящих в автомобиле.
— Энн!
— Не беспокойся. Прежде, чем это появится в печати, я проверю все факты.
Каллена вдруг осенило:
— С какой стороны они покидали город?
Энн торжествовала:
— Я знала, что ты спросишь об этом. Со стороны Счастливого Озера. Они проделали большое расстояние.
— Ты ведь не оспариваешь тот факт, что они находились в Ист-Хэмптоне, когда за ними прилетел самолет?
— Конечно же нет.
— Но ты полагаешь, что они прибыли в Нью-Йорк в ту ночь, а потом уехали из него.
— Да.
— Но ты же не считаешь, что они приехали утром, пробыли в городе до вечера, убили Стори, а потом вернулись назад как раз вовремя, чтобы успеть на присланный за ними самолет.
— Не говори глупостей, — сказала Энн, подражая произношению Бронсона Пинчо из фильма «Полицейский из Беверли-Хилс».
Они помолчали.
— Извини, что я кричал на тебя.