Внутренние дела
Шрифт:
— Дети не знакомы с ней, они никогда о ней не слышали. Ты что, держишь ее в тайне?
«Ты держишь меня в тайне?» — не раз спрашивала его Энн, когда разговор заходил о том, что ей стоит познакомиться с его детьми.
— Кон, я не думаю, что…
— Ты ведь знаешь, Джо, что от детей ничего не скроешь. Они знают, что ты что-то скрываешь от них.
А он и не утверждает, что ему нечего скрывать от них.
— Могу я поговорить с ними?
— У тебя с ней уже
— Что у меня было?
— Не заставляй меня произносить это вслух. Дети стоят рядом со мной.
— Ты имеешь в виду… секс? — он сразу же пожалел о том, что сказал это. Ему нужно было сказать, что они серьезно говорили о своих чувствах друг к другу.
— Вы сдавали кровь на анализ? — спросила Конни довольно резко.
— Ты хочешь сказать?..
— Да.
— Это не твое дело.
— Я отвечаю за здоровье моих детей.
— …но ни я, ни Энн не принадлежим к группам риска, — (впрочем, Энн, после того как мы в первый раз переспали, предложила провериться на СПИД). — Могу я поговорить с детьми?
Она со стуком положила телефонную трубку на что-то твердое. Теперь с ним разговаривал его сын, будущий Кармайкл.
— Привет, папа.
— Привет, Джеймс. Как дела?
— Нормально.
— Чем занимаешься?
— Завтракаю.
— А потом что будешь делать? Есть какие-нибудь планы?
— Нет.
— Будешь упражняться на пианино?
— Да.
— Пойдешь в бассейн?
— Да.
— Как насчет тенниса?
— Ага.
— Вечером? Когда станет не так жарко?
— Точно.
— Как вообще жизнь? Все нормально?
— Ага.
— Ты уверен?
— Да.
— Хочешь что-нибудь сказать мне или попросить о чем-нибудь?
— Например?
— …где там Тенни?
— Я кладу, трубку.
Несомненно, трубка падает вниз и зависает на шнуре. Бьется о тумбочку: тук-тук-тук.
— Папа?
— Привет, Тен.
— Как твои часы?
— Отлично. Я полюбил эти часы, Тенни. Просто не знаю, как я мог обходиться без них.
— И это все?
— Что «все»? Слушай, как еще можно похвалить тебя за твой подарок к моему дню рождения?
— Я не это имела в виду. Я хотела спросить: ты позвонил только ради того, чтобы сказать мне об этом?
— …Тебе нужно куда-то идти?
— Нет.
— Есть какие-то дела?
— Нет.
— Чем ты сейчас занимаешься?
— Разговариваю с тобой.
Раз, два, три, четыре, пять…
— А еще какие новости?
— Осваиваю компьютер «Кватро». Он здесь.
— Все нормально?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто… ничего. Ты не скучаешь?
— А чем мне заниматься?
—
— Не называй меня так, папа.
— Извини. Я просто не понимаю, почему я весь день только и занимаюсь тем, что пытаюсь получить ответы на свои вопросы у людей, которые не… Ладно, неважно.
— Что?
— Ничего.
— Папа, тебе не нравится, когда я делаю это.
— Я знаю.
— В чем дело?
— Забудь об этом. Нет, в самом деле. Все это пустяки.
— Ты прямо как мама. Ну ладно. Пока.
— Тен… о черт!
— Что ты сказал? — спросила Конни.
— Привет.
— С тобой все в порядке, Джо?
— Да, я же сказал, что у меня все нормально.
— Не нервничай. Эта бомба… тут есть какая-то связь с Томом Вэлинтайном, не так ли? Твоя подруга пишет что-то о пожаре в здании «Ралей», и кто-то бросает ей в квартиру бомбу, чтобы запугать эту журналистку, заставить ее замолчать, верно?
Неужели все слушатели утренних новостей так ловко сопоставляют факты и делают такие умные выводы или это касается только бывших жен полицейских?
— Бомба не настоящая, а женщина — не подруга.
Она стучит языком о зубы — таким образом его бывшая жена выражает сомнение.
— Сегодня я подвозила Дага до вокзала. Его машина в ремонте. Вокруг Ван-Кортланд-парка полно копов. Я слышала по радио, что арестован какой-то парень, с которым Том воевал во Вьетнаме. Его зовут Монски или что-то вроде этого, и он бездомный. Предполагают, что это он убивал людей и отрезал у них пальцы. Ведь полицейские не считают, что Том прячется там?
— Возможно, они так считают.
— Но ты так не думаешь?
— Конни, на самом деле я не…
— Что?
— Ничего.
— В чем дело, Джо?
—
— Скажи, в чем дело?
Каллен протянул ногу и прикрыл ею дверь. Циммерман находился в отделе розыска, пытаясь выудить какую-то информацию у бывшего теннисиста Шулера Барнуэла или Барнуэла Шулера, который поступил на работу в департамент после Принстона, где он был ракеткой номер один.
— В детстве Том сходил с ума по Джамайке. Я полагаю, что там есть какие-нибудь острова, часть которых заливает водой во время прилива, но есть и… Не знаю, можно ли назвать их обитаемыми, но по ним можно ходить. Он любил называть их. Я помню, что один остров назывался Пампкин-Пэтч. Однажды летом он поехал туда… — в то лето Джо Каллен, буйный хулиган и бунтарь, бунтующий ради самого бунта, поворовывал в магазине грампластинок на бульваре Квинс с чьим-то двоюродным братом, который жил в Ховард-Бич и имел лодку.