Внутреннии? огонь

Mut-Em-Enet

На носочках проскользнула в гостиную и услышала его голос. Телефонный разговор, и видимо на арабском.

Мой муж – Бернард Эндервуд знал 5 языков и мог свободно на них изъясняться. Да и его бизнес был международным – он торговал предметами искусства и антиквариатом. И клиенты слишком разные: от арабских шейхов до сицилийских мафиози. Берни – продажник от Бога и к тому же отлично разбирается в красивых вещах. Одна из которых – я!

Да-да, можете не перечитывать предыдущее предложение, для своего мужа я была наравне

с экзотической статуэткой из слоновой кости. Он всегда получал все, чего так хотел и ему было плевать на мнение окружающих.

Так было и с нашим браком. Он увидел меня во время одного из выступлений с труппой Нью-йоркского театра современного балета и стал настойчиво добиваться. Я и не слишком сопротивлялась его ухаживаниям, и вот уже 5 лет мы вместе, 4 из которых женаты.

В свои 29 лет я хорошо уяснила, что, если женщина удачно выходит замуж – она перестает себя жалеть, если же нет – приступы самокопания и жалости к себе будут постоянными. К сожалению, со мной случилось второе. И не могу сказать, что я несчастна и муж меня не любит, но все равно чувствую себя только красивой вещью в его роскошном пентхаусе на Манхеттене.

– Ну зачем ты встала, Марго? – муж шепнул, не отрывая трубки от уха, – еще рано, поспала бы.

Он обнял меня и чмокнул в лоб.

– Я достаточно выспалась, – запротестовала я, – и хочу тебя порадовать завтраком.

– Мэг, не утруждайся, через полчаса придет Анна и все сама приготовит, лучше пойди еще полежи.

Какая забота! Или может я ему мешаю сейчас?

От нечего делать я поплелась в душ, нужно было немного привести мозги в порядок, и с помощью водных процедур успокоить ноющие от репетиций мышцы.

Давайте же наконец познакомимся, меня зовут Маргарет Зоуи Эндервуд (в девичестве Кроули), 29 лет, балерина, собираюсь на покой, возраст уже для балета солидный (хотя... это стериотип), но танец бросать не хочу, и уже веду бесплатные занятия для деток. Пока еще прима Нью-йоркского театра современного балета.

В балет меня привела мама, когда мне было три. Я честно не думала связывать с танцем свою карьеру и даже получила образование экономиста. Но не дня не проработала по специальности.

Балет не оставил мне выбора, он вытеснил все остальное из моей жизни. И я этому очень рада! Когда я оказываюсь на сцене, уже не я руковожу танцем, а танец руководит мной. Это яркая вспышка и я растворяюсь в музыке, отдаюсь потоку звуков, которые сами несут меня.

– Марго, – муж вошёл в ванную, – я заключил очень выгодную сделку! Сегодня вечером приглашаю тебя на ужин в Le Bernardin. Это нужно отпраздновать! А сейчас могу я к тебе присоединиться?

Я только улыбнулась, когда Бернард резко сбросил халат и оказался рядом со мной. Положил руки на мои плечи и потянулся к моей шее губами, а потом жадно впился в нежную кожу, покусывая и царапая суточной щетиной.

– Какая ты вкусная, – отстранился

на секунду и снова продолжил свою ласку.

Я запрокинула голову, давая ему больше доступа к шее, но его поцелуи спустились на мои плечи, я же ласкала его мощный торс своими коготками, разрисовывая горячую и влажную кожу узорами страсти.

Долго он терпеть не смог, и с легкостью прижав меня к стенке, приподнял, чтобы насадить на свой член. Я чуть не вскрикнула от острой боли. Ну почему мне так всегда больно, когда он входит. Однако глубоко вдохнула, сдержала порыв и буквально рукой закрыла себе рот.

Но он даже не заметил моей дрожи и стал быстро вколачиваться в мое лоно. Яростно и неистово, вроде боялся, что куда-то не успеет и что-то упустит. Если бы не теплая вода, которая смягчала мое напряжение, я вообще не смогла бы расслабиться, но мое тело постепенно превращалась в его руках в игрушку.

Нет, мне не чуждо проявление инициативы в сексе, но Бернарду это абсолютно было неинтересно. Все должно было быть так, как хочет он. Безоговорочное подчинение. А он доминирует и решает. В какой-то момент он остановился, от чего по моему телу пробежала волна мелких мурашек.

Он подтолкнул меня к выходу из душевой кабины, повернул к себе спиной, заставив опереться на край ванны, чтобы я не потеряла равновесие. Надавил на мою поясницу, я немного прогнулась, и снова вошел, на этот раз сзади. Ему нравилась эта властная поза обладания, и движения стали грубыми и животными, а когда он накрыл мою грудь ладонями, больно ее сжав, из моих глаз полились слезы. Но на мокром лице их трудно было различить.

– Бернард, не надо, – попросила я, но он даже не слушал, он был близок к своей цели, мне только оставалось подождать, и все закончится. Когда он с рыком кончил на мою спину, я выдохнула и наконец разжалась.

– Моя сладкая девочка, – он навалился на меня сверху, и попытался поцеловать, я же ловко увернулась и сбросила его с себя.

– Тебе не понравилось? – посмотрел на меня затуманенными после оргазма глазами.

– Все нормально, – я опустила лицо и залезла обратно в душевую кабинку.

– Ну, Мэг, чего ты? – он заглянул ко мне.

– Я же сказала, что все нормально, что ты хочешь, Берни?

– По-моему ты не удовлетворена…

– Ты же думаешь только о своем удовольствии!

– Не делай из меня монстра! Хочешь я тебе вкратце объясню, что происходит: ты просто меня не любишь и не хочешь, поэтому и кайф поймать не можешь. А вот я наоборот слишком тебя люблю, поэтому мне хорошо!

– Да что ты такое говоришь, – я обхватила его лицо руками, – как же не люблю?

Он убрал мои руки и направился к выходу из ванной:

– А так, Маргарет, тебе не понять, каково это чувствовать себя нелюбимым…

– А то, что сейчас тут происходило – это разве не доказательство моих чувств?