Внутренний Замок или Обители
Шрифт:
Если все это так, не стоит тратить силы, стремясь уразуметь красоту замка. Он отличен от Бога, как всякая тварь от Творца, но Господь сказал, что душа создана по Его образу, и потому нам очень трудно постичь ее достоинство и красоту.
2. Очень жалко да и совестно, что мы по своей собственной вине не понимаем самих себя и не знаем толком, кто мы. Разве не будет большим невежеством, если кого-нибудь спросят, кто он, а он не знает даже, кто его отец и мать и откуда он родом? Это великая глупость, но еще больше наша, когда мы не ведаем, кто мы такие, знаем лишь, что у нас есть тело, а что есть душа, знаем понаслышке и потому, что так говорит вера. Что же до богатств и благ души, или Того, Кто обитает в ней, или ее великой ценности, мы мало об этом думаем и потому
3. Представим же, что в этом замке, как я говорила, много комнат, одни наверху, другие внизу, третьи — по сторонам, а посреди — самая главная, где и свершается сокровеннейшее общение между Богом и душой.
Запомните это сравнение. Может быть, Богу будет угодно, чтобы через Него я хоть как-то объяснила вам, какие милости посылает Он душам и какая разница между ними, насколько сама это пойму. Всех милостей не постигнет никто, тем паче я, недостойная. Если Господь даст вам такие милости, утешительно знать, что это возможно; а не даст — вы и тогда Его прославите. Нам не вредит, если мы думаем о небе и о блаженстве святых — нас это радует и побуждает стремиться к тому же; не будет вреда и если мы увидим, что здесь, в изгнании, такие зловонные червяки могут общаться с таким великим Богом и любить столь великую благость и безмерное милосердие. Если кто и огорчится, узнав, что здесь, в изгнании, Бог дает такую милость, он покажет, я твердо в это верю, что ему недостает смирения и любви к ближним; иначе как не радоваться, что Господь дает такую милость одному из наших братьев, а может дать и нам, и что Он кому-то явил Свое величие? Иногда Он так поступает, чтобы явить свое милосердие, как Он сказал, когда открыл слепому очи, и апостолы спросили, страдал ли тот за свои грехи или за грехи родителей[5]. Тогда Он дарует Свою милость не тому, кто святее и праведней другого, но чтобы мы знали, сколь Он велик и прославляли Его в Его творениях (так было с апостолом Павлом и с Марией Магдалиной).
4. Вы скажете, что все это невозможно и лучше не вводить в соблазн слабых. Но будет меньше вреда, если они нам не поверят, лишь бы те, кому Бог такие милости дарует, сумели воспользоваться ими и порадовались и побудили других больше любить всемогущего и великого Бога; тем паче, что, поистине, я говорю с теми, кому опасность эта не грозит, ибо они знают и верят, что Бог являет и большую любовь. Уверена я и в том, что не верящий в это ничего сам и не узнает, ибо Господь благоволит к тем, кто не кладет Ему предела, а потому, сестрицы, да не случится этого с теми, кого Он не поведет этим путем.
5. Вернемся же к прекрасному и усладительному Замку, и посмотрим, как в него войти.
Так и кажется, что я говорю несуразное, ибо если замок — наша душа, незачем в него и входить, это мы и есть — ведь нелепо сказать, чтобы вошел в комнату тот, кто уже в ней. Но поймите, что пребывать можно по-разному. Многие души — в ограде замка, там, где стража, — совсем не хотят войти в него и не знают, что внутри, кто обитает в столь дивном доме, мало того — какие в нем комнаты. Наверное, вы читали, в книгах о молитве, что надо войти внутрь, в свою душу; это — одно и то же.
6. Недавно один ученый человек говорил мне, что душа без молитвы — как тело расслабленного или недвижного, у которого есть руки и ноги, но он не может ими двигать. Бывают такие больные, обращенные лишь к внешнему, что помочь им нельзя, войти в себя они не могут. Душа так привыкла общаться со зверями и гадами, живущими в ограде замка, что почти уподобилась им, и хотя от природы она столь богата, что могла бы беседовать с Самим Богом, помочь ей уже нельзя. Если такие души не постараются, оглянувшись, понять и исцелить свою великую немощь, они обратятся в соляной столп, подобно оглянувшейся жене Лота[6].
7. Насколько я могу понять, ворота в замок — молитва и размышление. Я не говорю «умная молитва», а не «устная», ибо молитвы нет без размышления: если не думать, с Кем говоришь и чего просишь, и у Кого, и кто
8. Итак, мы обращаемся не к расслабленным душам — если Сам Господь не повелит им встать, как пролежавшему тридцать лет в купальне[8], их ожидают беды и опасности — а к тем, кто рано или поздно войдет в замок. Они погружены в мирскую суету, но намерения их добры; иногда они предают себя Господу и размышляют о том, кто они такие, хотя и без особого усердия. Разок-другой в месяц они молятся, но думают о несчетных заботах, они всегда о них думают, они к ним привязаны, а где сокровище, там и сердце[9]; однако время от времени они пытаются отрешиться от суеты, а уже очень много увидеть себя и понять, что идешь по неверному пути. В конце концов, они входят в первые комнаты, внизу, но вместе с ними туда вползает столько гадов, что они не могут ни узреть красоту Замка, ни обрести покой: вошли — и на том спасибо.
9. Вам может показаться, доченьки, что все это не к месту, ибо, по милости Божией, вы не из таких. Но потерпите — ведь иначе мне не объяснить то, что поняла я о молитве. Я молю Бога, чтобы Он помог мне сказать хоть что-то — очень трудно объяснить это все, если у вас нет опыта; если же он есть, вы поймете, что приходится коснуться того, от чего, по милости Своей, Господь нас избавил.
ГЛАВА II
где говорится о том, как безобразна душа в смертном грехе, и о том, как Господь соизволил показать это одному лицу. Говорится здесь и о том, как познать себя. Глава полезна, ибо в ней есть вещи, достойные внимания. Говорит она и о том, как понимать эти обители.
1. Прежде чем идти дальше, я скажу вам: подумайте о том, как опасно видеть сверкающий, прекрасный замок, эту жемчужину Востока, это древо жизни, посаженное у вод живых, если ты — в смертном грехе. Самая кромешная тьма, самый черный мрак не темнее этого[10]. Знайте одно — в сердцевине души все еще светит солнце, придававшее ей столько блеска и красоты, но его как бы и нет, душа ему как бы не причастна, хотя может воспринимать Его величие, как кристалл, отражающий солнечный свет. Ничто не идет ей впрок, а отсюда следует, что какие бы добрые дела ни совершала она в смертном грехе, они никак не помогут обрести небесную славу, ибо не проистекают из того Начала (то есть — из Бога), чрез Которое добродетель наша блага, и, отделяя нас от Него, не могут быть угодными в Его очах. Собственно говоря, человек, совершающий смертный грех, стремится угодить не Богу, а диаволу; поскольку же он — сама тьма, то и бедная душа становится тьмою.
2. Я знаю человека[11], которому Господь наш пожелал показать, какова душа, совершающая смертный грех. Человек этот говорит, что, на его взгляд, никто бы не смог грешить, если бы это понял, и пошел бы на самый великий труд, какой и представить себе нельзя, только бы бежать от соблазна. Он очень захотел, чтобы все это уразумели; а вы, доченьки, постоянно молите Бога о тех, кто в таком состоянии, о всех, кто стал тьмою, и тьма — их дела. Ибо как из чистого источника вытекают только чистые ручейки, так и душа в благодати Божией — дела ее приятны Богу и людям, ибо они питаются из источника жизни, словно дерево у воды, которое не дало бы ни плодов, ни прохлады, если бы не росло у источника, и тот не питал его, дабы оно не сохло и давало добрые плоды. Так и душа, если по своей вине удалится от источника и пустит корни в черных и зловонных водах, от нее проистечет лишь нестроение и нечистота.