Внутренний Замок или Обители
Шрифт:
8. Поскольку мы идем вперед так осторожно, все тяготит нас, мы всего боимся, и не смеем продвинуться дальше, словно мы достигнем последних обителей, а идти будет кто-то иной. Это невозможно, так что, сестрицы, постараемся уж из любви к Господу, предадим Ему нашу рассудительность и наши страхи, забудем нашу врожденную немощь, которая может принести много хлопот. О плоти нашей пусть пекутся настоятели, это их дело, а наше — побыстрее идти, чтобы узреть Господа. Тут у нас мало, а то и совсем нет утешений, но забота о здоровье может прельстить нас, хотя от тревог оно лучше не станет, это уж я хорошо знаю. Еще я знаю, что дело не в том, печемся ли мы о плоти, это значит меньше всего, главное — идти с большим смирением. Надеюсь, вы поняли, что именно его недостаток мешает нам продвинуться вперед. Будем же думать, что мы прошли
9. Тогда духовное наше состояние будет просто прекрасным; иначе же мы останемся на одном месте, страдая и горюя. Ведь мы не отверглись себя, значит — путь очень труден и тяжек, мы несем мирское бремя бед, от которого свободны достигающие других обителей. Там Господь не преминет вознаградить по правде, да и по милости, ибо Он всегда дает нам не по нашим заслугам, а гораздо больше, и утешения Его несравненно лучше, чем в мире со всеми его усладами. Не думаю, чтобы Он часто давал «услады»; Он ведь просто показывает нам, что в других обителях, дабы мы пожелали войти в них.
10. Вам может показаться, что «услады» и «утешения» — это одно и то же, и тогда зачем я их различаю? По-моему, разница есть, и очень большая, хотя я могу и ошибиться. Что я об этом думаю, я скажу вам после, в четвертой обители, которая следует за этой, ибо там мне придется говорить об усладах и радостях, которые Господь дает здесь, это будет уместнее. Вроде бы это бесполезно, но может кому-нибудь пригодиться, ибо, различая их, вы постараетесь достичь лучшего, а кроме того, это очень утешит тех, кого Бог довел дотуда, и смутит тех, кому кажется, что они всего достигли, если же они смиренны, подвигнет на благодарение Богу. При недостатке же смирения они огорчатся без всякого повода, ибо совершенство не в утешениях, а в силе любви, а воздаяние — тому, кто лучше трудится в духе правды и истины.
11. Вы спросите, стоит ли рассуждать об этих духовных усладах и объяснять, какие они, если все это правда (а так оно и есть)? Сама не знаю; спросите лучше того, кто велел мне писать, потому что я должна не спорить со старшими, а слушаться их. Одно могу сказать точно: когда у меня этого не было, и я ничего не знала по опыту, и не надеялась даже узнать в этой жизни (и была права, ибо хватит с меня узнать или предположить, что я хоть чем-то угодила Богу), так вот, когда я читала о благодатных милостях и утешениях, которые Господь посылает Своим слугам, я очень радовалась и это побуждало меня горячо прославлять Его. Если я, недостойная, так делала, как же восславят Его добрые и смиренные души! А если хоть одна восхвалит Его, это, мне кажется, сказать стоит, как и для того, чтобы мы поняли, какую радость мы теряем по нашей вине. Если эти утешения — от Бога, они несут с собою любовь и силу, а те, помогут душе легче продвигаться вперед и возрастать в подвигах и добродетелях. Не думайте, совсем немало, чтобы мы делали, что в наших силах, ибо Господь справедлив, и если мы сделали все, Он даст нам другим путем то, что отнял на этом, ибо пути Его непостижимы, но, без всякого сомнения, Он сделает именно то, что нам подобает.
12. По-моему, тем из нас, которые, по милости Божьей, находятся на этой ступени, было бы очень полезно стремиться к полному послушанию (как я уже говорила, это милость, потому что они могут подняться выше). Даже если они не монашеского звания, было бы очень хорошо, если они, как многие люди, посоветуются с кем-нибудь, чтобы не поступать ни в чем по собственной воле, ибо именно так мы обычно себе вредим, и притом искали не такого советника, который им по духу, то бишь слишком боязлив, а просили совета у тех, кто отрешился от всего мирского, ибо, зная подобных людей, лучше познаешь себя и поймешь, что казавшееся нам невозможным на самом деле возможно и даже легко. Пример ободряет и, видя, как летают другие, мы летим, подобно птенцам, которых обучают родители: они подражают им понемногу, прежде чем отважиться на большие полеты. Это очень полезно, я-то знаю. Как бы твердо ни решил человек не оскорблять Бога, будет совсем хорошо, если он избегает таких случаев. Ведь он еще близко к первой обители и может с легкостью в нее вернуться. Крепость их не стоит на твердой земле, как у тех, кто уже закален в страданиях и знает, что не надо бояться морских бурь и желать мирских наслаждений.
13. Давайте же смотреть на свои грехи, и забудем о чужих, ибо такие осмотрительные люди всего пугаются, тогда как может случиться, что тот, кто испугал нас, способен научить самому главному. Можем мы и превзойти их поведением и манерами, и это хорошо, но не важнее всего. Незачем желать, чтобы все шли нашим путем или наставлять других в духовном делании, не зная толком, что это такое. Мы хотим облагодетельствовать других, и это от Бога, но можем наделать множество ошибок. Поэтому лучше всего придерживаться правила нашего Устава: «стараться жить в молчании и надежде»[36], а Господь Сам позаботится об этих душах. Если мы прилежно молимся о них, мы принесем им достаточно пользы по милости Божьей, да будет Он благословен во веки веков.
ОБИТЕЛЬ ЧЕТВЕРТАЯ
(в ней три главы)
ГЛАВА I
где говорится о разнице между отрадой, усладой и умилением в молитве и о том, как хорошо, что разум — иное, чем воображение. Это очень полезно для тех, кто часто отвлекается от молитвы.
1. Дабы заговорить о четвертой обители, нужно сделать, что я сделала — предать себя Святому Духу, прося, чтобы Он говорил вместо меня, иначе я не скажу ничего вразумительного. Ведь тут идут уже вещи сверхъестественные, их очень трудно объяснить, если Господь не поможет. В другой моей книге я написала четырнадцать лет назад то, что более или менее поняла. Теперь я вроде бы немного лучше понимаю милости, которые Господь посылает некоторым душам, но и рассказать о них труднее. Да поможет мне Бог принести хоть какую пользу, а если нет, так нет.
2. Поскольку эти обители ближе к покою Царя, они очень красивы, в них увидишь и поймешь столько прекрасного, что не хватит умения хоть что-нибудь описать тем, кто ничего не знает по опыту; а те, кто знает, прекрасно меня поймут, особенно если опыт у них большой.
Вам может показаться, что для того, чтобы достигнуть этой обители, надо много времени провести в предыдущих; обычно и вправду нужно побыть в тех, о которых мы говорили, но это не твердое правило, как вы уже не раз слышали; ведь Господь дает Свои милости когда хочет, как хочет и кому хочет, никого не обижая[37].
3. В четвертую обитель редко проникают ядовитые твари, если же и проникнут, они не причинят вреда, это скорее на пользу. Мне кажется, гораздо лучше, чтобы они появлялись и вступали в брань на этой ступени молитвы, ибо когда совсем нет искушений, бес может обмануть нас, под видом утешения от Бога, и повредить больше, чем если бы они были. Если он не обретет эту душу, он хотя бы отнимет все то, что можно поставить ей в заслугу, и оставит ее в постоянной растерянности. А когда это есть, мне кажется, Дух Господень не сможет пребывать в нас в нашем изгнании.
4. Итак, поговорим о том, что я обещала здесь сказать, — о разнице между отрадой в молитве и духовной усладой. Мне кажется, отрадой можно назвать то, что мы получаем, когда размышляем и молим о чем-нибудь Господа; она идет от нашего естества, хотя в конце концов дается не без помощи Божьей; это нужно подразумевать во всем, что я скажу, потому что без Бога мы ничего не можем. Получаем мы отраду и от добрых дел, которые мы творим, и нам кажется, что мы приобретаем ее своим трудом и по справедливости довольны, что занялись такими делами. Но, если подумать, такую же отраду мы получаем от многого другого, что случается с нами на земле: если кому-нибудь вдруг достанется большое богатство; если мы неожиданно встретим того, кого любим; если нам удастся важное и большое дело, которое все одобряют; если женщина увидит живым мужа, брата или сына, хотя говорили, что он умер. Я видела, как проливали слезы от большой радости; иной раз случалось это и со мной. Мне кажется, радости эти естественны; естественны и те, которые мы получаем от дел Божьих, только они намного благороднее, хотя и первые не так уже плохи. В конце концов все они берут начало от нашего естества и завершаются в Боге.