Внутренняя война. Том 1
Шрифт:
Никто не сказал ни слова, пока тарелка и миска Кламата не опустели и пока он не попросил добавки. Только тогда, словно о чём-то несущественном, Матт спросил его:
– Ты ехал к нам обычной дорогой? Проезжал через деревню?
Он назвал местность, в которой Кламат останавливался два дня назад.
Воин ругнулся про себя. Он был ещё не готов. Не поднимая головы от рагу, он ответил:
– Да, проезжал.
– Тогда ты, должно быть, слышал, что случилось.
– Случилось? – За этими новостями Кламат и приехал сюда. Он знал всё
– Овчар Лессен, – сказал Матт.
– И его жена, – резко добавила Матта.
Матт кивнул в знак согласия.
– И семеро его детей. Шесть из них – девочки. И его ферма. Даже его овцы.
Кламат отложил ложку, вытер рот и пристально глянул на своего старого друга. Тихо, но твёрдо, почти приказным тоном, он попросил:
– Расскажи мне.
– Матт, – напомнила жена, – Маттильда ещё маленькая.
Маттин выпрямился на стуле, взгляд его был направлен прямо на Кламата. Маттсон опёрся локтями о стол, запустив оба кулака себе в волосы. Было похоже, будто его сейчас стошнит.
Овчар нахмурился:
– Она всё равно узнает, если уже не узнала: слухи-то ходят. Хуже не будет, если она услышит новости от нас.
Матта нахмурилась, но спорить не стала.
Матт спокойно выдержал взгляд Кламата. Под внешней кажущейся мягкостью скрывался самый храбрый человек из всех знакомых Кламату людей. Именно ради него Кламат и пришёл сюда в этот раз.
– Это было семь, – Матт бросил взгляд на потолок, затем вновь посмотрел на Кламата, – нет, десять дней тому назад. Был уже почти вечер. Овец гнали домой. Пас их мальчик, но он не торопился. Он не запаздывал. Остальная семья – сам Лессен, Абига, его жена, их шесть дочерей – все были дома или рядом, занимались своими делами. Выжил только мальчишка.
Враги пришли из-за холма. Все верховые. Мальчишка насчитал восемнадцать-двадцать. Он никогда не видел такой одежды, как у них. Совсем как ночная рубаха с головы до пят, свободная, развевается, только лица открыты. Ткань белая в чёрную полоску, как тени. Короткие копья – он назвал их короткими копьями, но я думаю, это были дротики. И молча. Если кто-либо из них говорил – если – то, должно быть, шёпотом. Только звук копыт насторожил мальчишку, и он догадался спрятаться и понаблюдать за ними.
Продолжая говорить, Матт посадил Маттильду себе на колени и обнял. Девочка смотрела на Кламата, широко раскрыв глаза от испуга и непонимания.
– На полном скаку подъехав к дому, – продолжил свой рассказ её отец, – они окружили его. Лессен либо смел, либо глуп. А может, он просто не мог поверить, что находится в опасности. Он вышел им навстречу. Они его распотрошили. Абига и девочки убежали в дом. Конечно, они заперли дверь. Но эти люди бросили зажжённый факел на крышу. Потом ещё один, и ещё. Некоторые спешились. Мальчик слышал, как кричали Абига с девочками. Когда огонь и дым выгнали их на улицу, их схватили.
Маттильда внезапно извернулась
– Лессен никогда не был солдатом. Он был беспомощен. Я не такой. Я защищу вас лучше.
Когда Матту показалось, что ребёнок успокоился, он снова обернулся к Кламату.
– Эти люди вошли в дом. Они забрали столько еды и питья, сколько смогли, прежде чем обвалилась крыша. Они заставили Абигу смотреть, пока они разделывались с девочками, с каждой из них. Одну за другой они убили их всех. Последней они изнасиловали и убили Абигу. Затем засели за свой пир.
После того как дом сгорел дотла, а с едой было покончено, они подожгли сарай и хозяйственные строения. Потом сели на лошадей и объехали весь двор, убивая всех овец, где какую удавалось найти. Вскоре они уехали.
Мальчишка видел всё это. Он не мог ничего сделать. Самое лучшее было прятаться. Но случившееся так потрясло его, что он потом долго не мог вымолвить ни слова. Увидев огонь, из соседнего хозяйства прибежали люди, они нашли мальчишку. Но прошло несколько дней, прежде чем он смог рассказать, что видел.
Пока Матт говорил, Маттин глубоко дышал, чтобы успокоиться. Его горящие огнём глаза внимательно изучали Кламата. Маттсон, вцепившись себе в волосы, медленно наклонялся вперёд, пока его нос чуть не уткнулся в стол. Матта всё это время сидевшая неподвижно, словно была вытесана из камня, произнесла только одно слово, точно сплюнула:
– Налётчики.
Сила этого слова, казалось, была такова, что подействовала на всех членов семьи. Матт опустил взгляд. Маттильда обернулась на мать. Маттсон медленно поднял голову, моргая, словно спросонья.
Маттин осторожно плашмя опустил ладони на стол.
– Налётчики? – спросил он натянутым голосом. – Я не понимаю. Они же ничего не взяли. Они пришли с Грани Царства, разрушили один двор и уехали прочь. Не взяли совсем ничего? Зачем же они так поступили?
Он пристально смотрел на Кламата.
Кламат развёл руками. Он не был уверен в ответе.
– Чтобы спровоцировать нас? Чтобы разведать нашу оборону?
– Оборону? – фыркнула Матта. – Да нет у нас никакой обороны. Наш король забыл о нас. Генерал Кламат ничего не делает.
Мы беллегерцы. Неужто нами можно пожертвовать, раз уж мы живём на юге? Неужто мы слишком далеко от Отверстой Длани, чтобы заслуживать защиты?
– Будет, Матта, – не поднимая глаз, Матт попытался успокоить её. – Эти набеги начались только недавно. Мы ничего не слышали о них до этого лета. Кламат приехал сюда, чтобы выяснить степень опасности. У него ещё не было времени подготовить ответ.
– Вы пришлёте войско? – перебил отца Маттин. – Вы защитите нас?