Внутренняя война. Том 1
Шрифт:
Кламат расправил плечи.
– Нет. – Он боялся, что его ответ будет не самым приятным. Но он не уклонился от ответа. – Наша граница очень протяжённая вдоль Грани Царства. И мы не знаем, в каком месте с гор спустятся новые налётчики. Всей армии и то будет недостаточно для охраны каждого хозяйства.
– В таком случае, – настаивал юноша, – раздайте нам ружья. Вооружите каждый дом. Каждую деревню. Каждый город. Вы дадите нам возможность защищаться самим?
И снова Кламат сказал:
– Нет. – Впервые он соврал в этом доме. Он искренне
По правде говоря, у Беллегера ружей было даже больше, чем нужно. Их производство стало основной статьёй промышленности королевства по меньшей мере лет десять назад. Но ковка и сборка происходили тайно. И хранили готовые ружья в потайных подвалах королевской крепости. Ящики с пулями были спрятаны в домах и подвалах Отверстой Длани. Ружья и боеприпасы к ним были самой оберегаемой тайной короля Бифальта. И король не собирался делиться ею.
Сохранить эту тайну было одной из задач Кламата.
Предупреждая новый вопрос, он быстро добавил:
– Но я пошлю отряды разведчиков и егерей.
Король Бифальт одобрит это предложение.
– Они прочешут горы и выяснят, откуда приходят эти налётчики и куда они уходят. Тогда я буду знать, сколько человек потребуется, чтобы предотвратить новые набеги.
Матта презрительно фыркнула:
– А пока ваши люди разведывают да вынюхивают, нам прикажете умирать? Единственный выход для нас – оставить наши дома. Наши дома.
– Матта, – прикрикнул на неё Матт. – Довольно. Генерал он или нет, но Кламат не может сделать большего, чем обещает. Не он посылал этих налётчиков убивать нас. Он не может организовать им отпор в одно мгновение.
Его жена снова фыркнула, но не проронила больше ни слова. Громко поднявшись, она начала убирать со стола.
Матт подождал немного, а потом спокойно сказал:
– Маттсон, Маттильда, помогите матери.
Маттсон мгновенно вскочил и схватил со стола свои тарелку, миску и кружку. Кламат подозревал, что мальчик и без того уже услышал слишком много. Он, может, и не вернётся, пока не выполнит свои обязанности.
Маттильда повиновалась менее охотно, но и она не стала роптать. Пока девочка ходила между столом и кухней, она ни разу не взглянула на Кламата. Не взглянула даже просто в его направлении. Она почти ничего не говорила, и всё же Кламат чувствовал, что предал её. И её, и её мать. Он приехал сюда не только для того, чтобы разведать новости, но он пока молчал об этом.
Когда вся посуда и все столовые приборы были перенесены в раковину, а остатки пищи убраны со стола, Матта обняла Маттсона и Маттильду. Добрым голосом, сберегаемым ею только для членов семьи, женщина предложила:
– Маттсон, почему бы тебе не поиграть с Маттильдой во что-нибудь в вашей комнате? То, что вы слышали, не для детских ушей, а дальше будет только хуже. Я не откажу вам, если вы захотите услышать, что расскажет
Маттильда тихо спросила:
– А папа в самом деле сможет уберечь нас, мам?
Стоя спиной к Матту и Кламату, Матта уверенно произнесла:
– Если кто и сможет сделать это, так только твой отец. Лучше него никого нет.
Кламат легко плакал, пока воевал – после каждого «пекла», да и по другим случаям, – это было реакцией на убийства, на ужасы магии. Но уже много лет он не пролил ни слезинки. А сейчас вновь готов был заплакать.
Кламат был согласен с Маттой: лучше Матта не было никого.
Маттильда, бросив на отца умоляющий взгляд, покинула общую комнату – ушла в спальню в задней части дома.
Маттсон всё не отходил от матери. Как и в лице Маттильды, в его лице читалась мольба. Но взгляд его был направлен не на отца, а на Маттина.
Матт легко пихнул старшего сына локтем, и Маттин повернулся на стуле. Через плечо он сказал брату:
– Маттсон, иди с Маттильдой, ты уже достаточно большой, чтобы успокоить её. Я потом расскажу тебе всё, что захочешь.
Кламат молчал. Он не доверял своему голосу.
Маттсон кивнул и отправился вслед за сестрой, и Кламату полегчало.
Когда мальчик ушёл, Матт потрепал Маттина по плечу.
– Молодчина, Маттин, – прошептал он. – Спасибо тебе.
Матта опять вытерла лицо кухонным полотенцем. Приглушённым голосом она произнесла:
– Они хорошие дети. Они заслуживают большего.
Кламат понимал, что она хочет сказать: большего, чем он может сделать для них. Большего, чем то, почему он пришёл сюда.
Когда его мать начала мыть посуду, Маттин снова повернулся к Кламату. Прижав руки к столу, он натянуто спросил:
– А теперь, сэр. Вы услышали наши новости. Может быть, расскажете, что происходит в королевстве.
Кламат откинулся на спинку стула, чтобы снять напряжение в ногах. Он старался выглядеть спокойным. Достаточно громко, чтобы его слова не заглушил шум воды, он произнёс:
– Ну и попировал я сегодня, Матта. Прими мою благодарность.
Женщина ничего не ответила, и Кламат опять вздохнул про себя. Затем он взглянул, но уже не на Маттина, а на Матта.
– Кое-что из того, что я расскажу, – начал он, – вы уже слыхали ранее. Ничего не изменилось. Но я начну издалека.
Двадцать лет назад принц Бифальт вернулся из Последнего Книгохранилища с амиканским генералом Форгайлом и приложил все усилия, чтобы заключить союз с королём Смегином. Прошло уже девятнадцать лет, с тех пор как брак принца Бифальта и принцессы Эстии скрепил мир между Беллегером и Амикой. – Кламату не требовалось собираться с мыслями. Он уже рассказывал это много раз. – Год или два спустя скончался старый король Аббатор, и Бифальт был коронован в Кулаке Беллегера. Король Амики Смегин одновременно отрёкся от престола, чтобы Эстия, теперь коронованная в Малорессе, соответствовала по рангу и могуществу своему мужу.