Внутри неё тьма
Шрифт:
Досадно, что она не успела убить Филиппа. Радостно, что пока остаётся в усадьбе. Все понимали – война только началась, пора готовить оружие.
ГЛАВА 10
Сейчас
Из горницы Филиппа Рада кинулась бежать сломя голову. Хотелось скрыться от любопытных глаз прислуги, от смятённого купца, глотнуть свежего воздуха. Голову распирало от голоса Тьмы: та буквально визжала и вопила, она жаждала крови, которой девушка ей не дала – не успела убить Белолебедя. От этого воя сердце Рады колотилось, как зажатая в ладонях бабочка, и она растирала виски, чтобы
– Прочь! – крикнула она на служанок.
Те мигом расступились, пропуская девушку. Она бежала по коридорам, ища выход наружу. С усадьбой Рада была знакома смутно и ориентировалась лишь благодаря воспоминаниям от первого приезда сюда, рассказам Володи и собственной интуиции. Тьма раздирала её изнутри, колотила по ушам, требовала воли.
«Ты должна была убить его», – злилась Тёмная.
«Убирайся! Убирайся из моей головы!» – Рада мысленно выталкивала её.
Девушка наконец добралась до выхода. Распахнула дверь и с жаждой принялась вдыхать воздух, будто бы желая наполнить себя им, а не Тьмой. Ей было плохо. Голова кружилась, перед глазами мелькали тёмные разводы. Но стоило на миг прикрыть глаза, как Рада вспоминала капли крови на шее Белолебедя, его напуганный вид и крик о помощи – как в тот момент купец был жалок! Он заслуживал мести. Она должна была убить его – могла и хотела, – но не успела. В тот момент девушка чувствовала, как Тьма обладала её телом, заполоняла мысли и нашёптывала желания. Давала силы.
Это и помогало, и пугало одновременно.
Выход остался позади, но на крыльце усадьбы Рада не остановилась. Служанки могли заметить её из окна, вокруг мельтешили дворовые слуги, и не хотелось видеть ни единого постороннего лица. Девушка кинулась дальше. Пересекла задний двор, по дорожке добралась до густого сада, где царил аромат цветов и фруктов. На бегу Рада чуть не споткнулась о яблоко. Не остановилась, лишь ногой отшвырнула его подальше. Тропинки вели её вперёд, в глубь сада, потом к невысокой резной ограде, за которой начиналось усыпанное цветами поле. Владения Белолебедя казались бесконечными, и девушка мчалась по ним, стараясь унять вихрь чувств: злости, разочарования, боли. Она ступала прямо по цветам, ощущая, как их стебли пытаются связать ноги, а небо над полем потемнело в тон настроению Рады. Прорезались серые контуры туч. Ветер вскружил оторванные лепестки и задрал подол платья, но девушка не остановилась. Она будто ничего вокруг не замечала. Тьма, кажется, утомилась, её голос почти затих и фоном звучал где-то на задворках сознания. Резкая догадка мелькнула в мыслях Рады: не стала бы Тёмная просто так отступать, она продолжила бы требовать свободы, если бы что-то не отпугнуло её или не лишило подпитки.
Этой подпиткой была кровь.
Тьма появлялась и становилась всё сильнее каждый раз, когда чуяла кровь. Так было после знакомства с русалками, после побега от Морока, когда тело Рады после падения было в ссадинах, после того, как она порезала палец в поисках обручального кольца. Тьма возликовала, когда девушка пустила Филиппу кровь. Пусть Тёмная увидела лишь пару капель, но они придали ей мощь, которая в тот момент передалась Раде. Но будь крови больше, Тьма не просто наслаждалась бы небывалой силой, а сломала бы преграду, которую девушка выстроила между ними, и завладела бы её разумом и телом. От этой мысли болезненно заныла грудь. Рада могла потерять себя, если бы убила купца. Она бы забрала чужую жизнь и одновременно лишилась бы своей.
Девушка на секунду остановилась. Посмотрела на руки. На одном пальце виднелся порез, на другом – засохшая кровь с шеи Филиппа. Тьма просила, чтобы Рада выпустила её хотя бы частично, слегка приоткрыла заслон. И чтобы закрыть его обратно, надо было смыть кровь. Из-за этих багряных следов Тёмная до сих пор сидела в её голове.
Рада взглянула на небо. Тучи клубились низко, но дождя пока не было. Девушка пошла дальше через поле, к пролеску, надеясь выбрести к какой-нибудь запруде. Перед приездом в усадьбу она интересовалась слухами о Белолебедях и знала, что род у них древний, а фамилию они получили благодаря озеру с белыми лебедями, которое находилось в их владениях. Найти бы это озеро! Вода подарила бы успокоение, укрыла бы под собой тревожные мысли, напомнила бы о русалках, с которыми зналась Рада.
И если в одну сторону от усадьбы разлеглась деревенька, то с другой, в округе леса, должно было спрятаться озеро. Туда девушка и пошла. Она пересекла поле
Озеро попалось ей на пути нескоро. Оно сначала пряталось под высоким берегом, потому издали Рада его не заметила, но сладковатый запах тины и приречных растений подсказали ей пути. После она вышла к пологому берегу. Озеро уходило вперёд, поворачивало куда-то в глубь леса, потому девушка видела его не полностью. Обещанных белых лебедей здесь не оказалось – то ли это было не то озеро, то ли прекрасные птицы спрятались от любопытных глаз. Рада сняла сапоги и уселась на траву, опустив ступни в прохладную воду. Лёгкий ветер пробежал по берегу, взъерошил траву, и ноги девушки покрылись мурашками. Прибрежные деревья нависали над озером, но сквозь негустую крону просматривалось небо. Дождь так и не прошёл: солнце растолкало тучи, проснувшиеся лучи растушёвывали скупой свет по блёклому небу, набирали силу и рассеивали облака. Рада наскоро отмыла руки от крови и освежила лицо, на котором оставались блестящие дорожки высохших слёз. Тьма с шипением спряталась глубже. Озёрная вода, в которой тонула кровь, пришлась ей не по вкусу. Девушка усмехнулась, а потом распустила волосы и откинулась назад. Здесь было спокойно. Никто не искал девушку, хотя в самой усадьбе, она была уверена, настал переполох. Филипп будет обдумывать, что делать дальше, Руслан будет ему поддакивать, а Володя… Проснулся ли уже Володя? Если да, то в усадьбе Раду поджидает ещё один неприятный разговор.
Девушка протяжно вздохнула. Проще было уже отказаться от всего этого, но тогда она до конца жизни жалела и стыдилась бы перед павшей семьёй, что не отомстила убийце. Убегать нельзя – как бы её ни прогоняли.
Ветер на берегу усилился, и пришлось подняться с травы, чтобы не замёрзнуть. Рада заплела обратно волосы, очистила подол платья от репейника и цепких травинок, а после взглянула на гладь озера. Решила, что если станет совсем невмоготу – то через него позовёт русалок, попросит их совета. А сейчас надо было возвращаться в усадьбу. Только собралась уходить, как увидела всё-таки лебедей. Они выплывали из-за поворота медленно и грациозно, будто кто-то тянул их, игрушечных, за верёвку, а когда поднялся ветер, начали так же спокойно покачиваться на ряби волн. Капли блестели на белоснежных перьях. Лебеди направлялись к берегу, и девушка поскорее ушла оттуда. Белая птица – хороший знак, к удаче. Не хотелось её спугнуть.
Рада долго плелась по обратной дороге, путаясь в незнакомых тропинках, но к саду, а позже и к усадьбе всё же выбрела. Слуги встречали её опасливым молчанием и косыми взглядами. Наверняка Белолебедь наговорил им что-то нехорошее про неё. Девушка с гордо поднятой головой пересекла двор, хотя в груди было тяжело и тесно, будто не хватало воздуха. Губы слегка дрогнули в защитной ухмылке. Но едва Рада добралась до входной двери и закрыла её за собой, как прильнула к стене и выдохнула. Топот чужих каблуков заставил её снова собраться. Служанки бегали по усадьбе, и в их присутствии надо было вести себя, как надменная невестка купца, жена богача, а не как деревенская девка, которую, словно огрызающуюся собачонку, могут в любой момент вышвырнуть из дому.
Рада хотела было окликнуть служанок, чтоб прибрались в её опочивальне, но потом спохватилась. Среди вещей она припрятала колдовские травы. И хоть опаивать Володю теперь не было нужды, терять приворотные травы не стоило. Мало ли, пригодятся. Может, подсыпать их Руслану, чтоб от отца переметнулся на сторону жены, или самому Филиппу, чтоб мучился от любви и ненависти? От последней мысли девушка поморщилась. Нет, ловить от купца сальные взгляды она не хотела бы. Среди трав были и ядовитые, и обезболивающие, – понадобятся всякие. Рада поспешила в опочивальню, надо было проверить, не зашёл ли кто туда без её ведома, ведь она понятия не имела, как это принято в богатых усадьбах.
Снова девушка путалась в коридорах и злилась на это. Не только люди, но и сам дом оказался к ней немилостив, неприветлив. Пришлось спрашивать дорогу у служанок, а заодно те нашептали ей, что Володя просыпался и говорил с отцом, а после выпил ещё и куда-то уехал. Больше Рада узнать не смогла. Она похолодела до кончиков пальцев: во время празднества Руслан придумал хорошее объяснение для отца, почему он, а не Володя, стал её мужем. Но Володя-то знал правду. И, расстроившись или разозлившись, он мог устроить что угодно…