Внутри неё тьма

Кобцева Ольга

– Хватит. – Рада отдёрнула руки. Тьма сощурилась – осталась недовольна, что ей даровали так мало свободы, но девушка была тверда: – Достаточно. Этого хватит, чтобы отомстить.

Она посмотрела на свои ногти: на миг показалось, что те почернели, удлинились и заострились словно ножи, как у отражения в зеркале.

Когда Рада вышла из комнаты, в коридоре было пусто и тихо. Каблуки звонко стучали по половицам, она шла быстро и уверенно, одетая в одно из нарядных платьев. Уже ничего, кроме красивого лица, не осталось в ней от той девушки, которую Белолебедь застал в постели. Спина прямая, голова гордо поднята, во взгляде надменность, – такой Раду увидели

служанки, когда вышли на звук её шагов. На их лицах поначалу промелькнула жалость к девушке. А зря. Она могла за себя постоять, пусть утром и не смогла этого показать. Уточнив, где находится Белолебедь, она направилась к нему в горницу. Служанки проводили её и наверняка остались под дверью, чтобы подслушать разговор. Не будет же приблудная девица перечить такому влиятельному человеку, как Филипп Белолебедь?

Дверь захлопнулась позади, и Рада сглотнула. Мельком осмотрела тесное полутёмное помещение, заставленное сундуками, как и горница свадебного приказчика, а потом остановила взгляд на столе, за которым сидел старый купец. Филипп, прищурившись и ухмыляясь, смотрел в ответ. Он развалился на стуле и держал в руках грамоту, видно, подсчитывал свои богатства.

– Вещи собрала? Пришла попрощаться? – Купец отвёл взгляд от невестки и вновь уставился на грамоту. Сейчас в голосе Белолебедя не было и толики той злости, которую он испытывал утром. Выплеснул весь кипяток, обжёг девушку и остыл сам.

– Нет.

– Вот как? – он поднял взгляд.

– Я не уеду.

Рада увидела, как желваки заходили по его пухлым щекам. Филипп поднял брови, и на лбу появились длинные глубокие морщины. Девушка приблизилась к столу. Купец молчал, видно, ждал от неё объяснений, почему в ней вдруг появилась такая дерзость. Он не отложил грамоту, просто теребил её край, чтобы от накатившего недовольства занять руки. Рада склонилась над столом. Сейчас она ощущала в себе мощь скрытой тьмы и даже видела тёмный силуэт вокруг себя, который несведущий человек вполне мог принять за игру света и тени. Свободной рукой купец побренчал пальцами по столешнице.

– Ты ограбила моего старшего сына. Приворожила младшего. Зачаровала меня колдовством. Потом от младшего сына сбежала к старшему. Ты думаешь, я позволю тебе остаться в усадьбе? – Спокойствие в его голосе лилось через край, он понимал, что правда на его стороне, слишком много ошибок совершила Рада. Но он не знал всей правды.

–Придётся позволить. – Тень девушки загородила стол.

Филипп отложил грамоту. Усмехнулся – упорство невестки позабавило его.

– А ты настырная, – протянул он. – Чего ты хочешь, зачем ты здесь? Ради денег? Хочешь откупа?

Рада цокнула каблуком.

– Ради денег, но и не только. – Она позволила Тьме слиться с её голосом и продолжила говорить так, что у купца мурашки побежали по коже. – Вовек со мной не расплатишься, убийца.

Белолебедь сначала растерялся. Взгляд его забегал, но тут же старый купец вскочил со стула и стиснул зубы:

– Крамольные речи ведёшь, девка! Ты кто такая?!

Рада вскинула подбородок:

– А ты многих убивал, раз не помнишь, кто я?

Она прищурилась. Белолебедь взглядом вцепился в её лицо, рассматривая и пытаясь понять, о чём говорит девушка. Потряс головой.

– Ты, видно, бредишь, – купец решил действовать осторожно. – Выдумываешь. Клевещешь на меня, чтоб власть надо мной получить. – В ответ Рада с острой улыбкой покачала головой, и он продолжил уже строже: – Говори, да не заговаривайся.

–

А то что? Снова убьёшь? Из-за какого-то наследства! – Девушка ударила ладонью по столу.

Филипп вздрогнул от резкого звука, перевёл взгляд на её руку и широко раскрыл глаза. Рада ослабила вожжи, которыми сдерживала внутреннюю Тьму, и та явилась на свет. Показалась Белолебедю. Он увидел чёрные когти на руках Рады, кожу, которая на его глазах начала чернеть, и услышал смех, похожий на скрип колёс. Купец отшатнулся. Он схватился на сердце, закрыл глаза, глубоко дыша, и принялся взывать к богам. Остриями когтей девушка сделала глубокие царапины на столешнице, наклоняясь над столом и приближаясь к Филиппу. Лишь стол служил ей преградой, отступать было некуда – позади купца была стена. Рада дотянулась до его шеи и медленно, ощущая разливающуюся внутри негу, проткнула его кожу когтем, словно швейной иглой.

Проступила кровь. Пара бордовых капель, в которых отражалась вся горница и очарованное лицо девушки, вскружили ей голову похлеще вчерашних поцелуев с Русланом. Она втянула носом воздух. Как человек она не могла почувствовать притягательный аромат крови, но Тьма внутри неё наслаждалась этим запахом. Тьма почти дрожала от вожделения. Она обнимала Раду и нашёптывала ей, напоминая о мести: «Убей. Убей его».

– Я… Я вспомнил тебя, – пробормотал Белолебедь. – Я же приказал им убить тебя!

– Они и убили, – ласково ответила девушка.

– Как ты?..

– …выжила? Благодаря Тьме.

Рада отняла острие когтя от шеи Белолебедя, и он поднял взгляд: вдвоём они рассматривали кровь. Одна – с усладой, второй – с ужасом. Девушка облизала губы. Растянулась в улыбке, вспоминая, как пробовала кровь мужчин, которых ловили в свои чарующие сети русалки. Но кровь Белолебедя её интересовала не как пища, не как наслаждение – а как знак смерти. Благодаря Тёмной сущности она готова была убить купца. Отомстить наконец. Он заслуживал смерти за то, что совершил, за то, что обрёк целую семью на смерть. А теперь купец в ступоре стоял перед девушкой. Рада зло ухмыльнулась: она тоже тогда стояла в ступоре под его взглядом, понимая, что надо бежать, но не владея телом. Теперь они поменялись местами. Тьма дарила девушке неведомые силы и уверенность, во сто крат развивала её собственную злость. Раде оставалось лишь поднять руку и провести когтем по шее Филиппа. Взглядом она это уже сделала. Купец понял её намерения и закричал.

Служанки тут же вбежали в горницу, и Рада отшатнулась от стола. Она закрыла глаза, мысленно прогоняя Тьму в глубину сознания, и приняла вид обычной девушки.

– Она… Она… – Филипп указывал на невестку, но не мог подобрать слов, чтобы объяснить, что именно произошло.

Девушка постаралась принять спокойный вид, хотя нутро её пылало досадой и ненавистью.

– Мы договорились, что я остаюсь, – объяснила Рада служанкам и обратилась к купцу: – Так ведь?

Грудь Белолебедя тяжело вздымалась. Он рассматривал девушку, пытаясь уловить в ней хоть крупицу той Тьмы, которую видел перед собой минуту назад, чтобы пожаловаться и объясниться перед служанками, но ничего не выходило. Рада была собой – обычной красивой девицей. Купец потряс головой. Он ничего не отвечал, лишь мычал что-то невнятное, указывая широко распахнутыми глазами на невестку. Но она и так понимала, что он напуган, потому в ближайшее время не сунется к ней и не попытается выгнать. По крайней мере пока. Рада кивнула в полупоклоне и молча покинула горницу, почти ощущая кожей, как служанки и сам Белолебедь провожают её удивлёнными взорами.