Во имя Ленинграда
Шрифт:
Полковник Корешков, обладавший прекрасным, уравновешенным характером и высоким летным мастерством, с первых дней командования повел дивизию по пути, намеченному полковником Кондратьевым. И конечно, снискал глубокое уважение всего личного состава соединения.
Важным событием в июле было присвоение дивизии гвардейского звания. С 24 июля она стала именоваться 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизией Военно-Морского Флота. И каждый из нас в эти торжественные дни с душевной благодарностью вспоминал Героя Советского Союза полковника Кондратьева, боевые и организаторские способности которого помогли создать первое
За этим торжественным событием последовало новое, куда менее важное, личное: пришел приказ о назначении меня командиром нашего полка. Оно, конечно, не было неожиданным. Но сейчас, когда это стало реальностью, весть о назначении глубоко меня взволновала. Вспомнились слова бывшего комдива: "Командир полка - это ответственная и трудная должность... Полк - основная тактическая единица в армии".
Добрые советы, данные Петром Васильевичем в тот памятный день, я вновь глубоко осмыслил и дал себе слово свято следовать указаниям покойного боевого командира, вырастившего меня до уровня командира полка.
Командир полка как единоначальник за все в ответе. За каждый винтик самолета, за любой предмет обмундирования и боевого снаряжения, за исполнение служебного и личного долга каждым солдатом, сержантом, офицером, за выполнение боевых и учебных задач и, наконец, за постоянную боеспособность части в целом. Все это было и остается сферой деятельности командира любого авиационного полка. Но я ведь назначен командиром гвардейского, где особенность этой должности заключается еще и в том, что командир, в первую очередь, должен быть одним из самых лучших, наиболее опытных летчиков. Он обязан вести за собой всех пилотов не только в силу служебного положения, а с помощью личной отваги. Командир полка всегда должен быть примером и всегда побеждать врага по-гвардейски.
Не зря бытует в нашем полку боевой лозунг: "Гвардеец может умереть, но должен победить". В полку я с первых дней войны, передо мной его возглавляли пять командиров. Все они были непохожи друг на друга. Каждый из них оставил след не только в памяти личного состава, но и в больших и малых боевых делах полка. Теперь настал мой черед. Я, летчик, последовательно прошедший все должности, стал шестым командиром полка. Сейчас полк в расцвете сил, он, как вся армия и весь советский народ, оправившись от первых тяжелых поражений, идет по не менее трудному пути к освобождению Родины и полному разгрому фашистских полчищ. Командовать таким полком не только большая честь, но и большая ответственность. Для этого я обязан отдать все силы, весь приобретенный боевой опыт, но сохранить и удержать 4-й гвардейский на правом фланге авиации флота...
Построение полка для объявления приказа и передачи знамени командир дивизии назначил на семь часов вечера. Утром он позвонил по телефону и запретил в течение дня летать на боевые задания. На мое возражение только что получивший звание полковника Корешков ответил шуточной народной поговоркой:
– Чем черт не шутит, пока Бог спит? Вот вечером передам тебе в руки гвардейское знамя полка, потом сам и планируй свои вылеты, но смотри, не виси все время в воздухе. У командира и на земле куча дел, каждое из которых влияет на решение боевых задач. Ясно, о чем я тебе, старый вояка, говорю?
– Ясно, товарищ полковник! - ответил я Владимиру Степановичу.
Повесив
Ленинская комната артиллерийской учебной батареи заполнена красноармейцами-добровольцами. Затаив дыхание, мы слушаем старшего политрука артдивизиона. Он - участник гражданской войны, орденоносец, член партии с 1918 года. Простым, доходчивым языком рассказывает о международном положении, о задачах Красной Армии в этих условиях, увязывая с ними наши задачи в учебной батарее.
– В нашей батарее, - говорит он, - собраны самые молодые и грамотные красноармейцы, вот мы и хотим готовить вас к поступлению в Ленинградское военно-артиллерийское училище. Раз вы пришли служить добровольцами, значит, сбудется ваша мечта: посвятить себя службе в Красной Армии и стать командирами-артиллеристами.
Я, сидя в первом ряду, опустил голову, подумал: "Не та у меня мечта, товарищ политрук... Раз не попал я в авиацию, то и в артиллерийское училище поступать не буду. Отслужу положенный срок и вернусь вновь на Сясьский бумажный комбинат. Туда, где получил первую путевку в рабочий класс".
Как будто подслушал мои мысли старый коммунист:
– Что, товарищ красноармеец, опустил голову? - спросил он меня, улыбаясь.
Я вскочил, одернул гимнастерку, четко ответил:
– Красноармеец первого года службы Голубев. Была у меня, товарищ старший политрук, с детства мечта - стать военным летчиком, да ничего не получилось, забраковали, а быть кадровым артиллеристом не хочу, буду рабочим бумажной промышленности...
Политрук, перестав улыбаться, внимательно посмотрел на меня, на сидящих в ленинской комнате, потом, обращаясь ко всем, спросил:
– Есть еще среди вас красноармейцы, которые не хотят быть кадровыми командирами?
Все молчали: то ли боялись признаться, то ли все, кроме меня, имели желание посвятить себя "богу войны" - артиллерии.
– Ну, что же, хорошо, что вы, товарищ красноармеец, открыто сказали о своих думах. А вот мечту, которую носите с детства, не бросайте, боритесь за нее. Без мечты на свете жить тяжело, человек становится полупустым, а чтобы достигнуть цели, надо не жалеть ни сил, ни времени. Надо бороться!.. Послушай мой совет, товарищ Голубев: вернись к своей мечте! Борись, не отступай, и тогда, лет через девять-десять, будешь не только военным летчиком, а хорошим командиром полка...
Раздался негромкий смех.
– А вы, товарищи красноармейцы, не смейтесь, мои слова относятся ко всем здесь сидящим, - серьезным тоном сделал замечание политрук и добавил: Вас, товарищ Голубев, мы отчислять из учебного подразделения не будем. Учитесь, это поможет лучше осуществить то, что задумали. Занимайтесь и служите хорошо...
Пророческими оказались слова и совет старого большевика. Стали они для меня маяком, указывающим путь к цели. Преодолел все преграды, все препятствия, и в 1939 году наконец сбылась моя мечта: я сел в кабину боевого самолета-истребителя. А через несколько лет и в самом деле стал командиром одного из лучших авиационных гвардейских полков...