Во имя любви к Магии
Шрифт:
В ЭТОЙ КАРТИНЕ ЧТО-ТО ЕСТЬ
Лондон - город, преследуемый своим прошлым, холодными - бесстрастными фактами истории и жаркими мечтами о легендах. Город, построенный на костях и призраках, мечтах и мифах, а также на всём остальном, что отказывается быть забытым.
Я Джек Даймон, и моя работа - приводить прошлое в порядок.
Я вошёл в дверь, появившуюся из ниоткуда; этим поздним вечером я прогуливался по Вестминстеру, а карта в моей голове подсказывала мне, где я должен быть. Тротуары казались более людными, чем обычно, когда я направлялся к галерее Тейт в Миллбруке,
Моя работа - обезвреживать сверхъестественный эквивалент неразорвавшихся бомб: все эти странные артефакты и инфернальные устройства, оставленные забытыми цивилизациями и народами, без которых нам было бы лучше. Я защищаю настоящее от грехов прошлых времён.
На мне была моя обычная чёрная куртка из козьей кожи поверх чёрной футболки, рабочие джинсы и крепкие прогулочные ботинки. Для меня мода и стиль всегда были уделом других людей. Мне было далеко за двадцать, я был в хорошей форме и с таким лицом, на которое никто не обращает внимания.
На плече у меня висел рюкзак с инструментами моего ремесла: холодным железом и проклятым серебром, свежим чесноком и волчьим аконитом в бутылках. Корень мандрагоры с кричащим лицом, Рука Славы, сделанная из отрубленной руки последнего политика, тайно повешенного в Англии… и атамэ - ведьмин нож, который может разрезать всё то, чего не могут коснуться другие клинки.
Когда я наконец добрался до Тейт, она была закрыта. Все окна были тёмными, как множество пустых глазниц, а у входа стояли двое полицейских в форме. Даже в столь поздний час такая крупная туристическая достопримечательность, как Тейт, должна была быть открыта для посетителей, но тем немногим, кто все-таки обратился к полицейским, было вежливо, но решительно отказано. Никаких посетителей, без исключений, попробуйте ещё раз завтра. Раз уж я здесь, значит, всё, что произошло, было необычным и более чем обычно опасным. Я не удивился. Все художественные галереи полны вещей, которым позволили находиться здесь слишком долго. Угрозы из прошлого, сохранившиеся в холсте и красках, камне и мраморе. Они только и ждут, чтобы проснуться в гневе и откусить кому-нибудь голову.
Я сразу направился к двум полицейским, и они невольно выпрямились. Ходите, как офицер, улыбайтесь, как хищник, и мир будет стремиться помочь. Я остановился и оглядел полицейских так, словно подумывал о том, чтобы сменить их на что-то более эффективное.
– Привет, парни! Теперь вы можете расслабиться, я уже прибыл.
– Боюсь, что “Тейт” закрыт, Сэр, - осторожно сказал пожилой полицейский.
– Освещение вышло из строя, и никого нельзя впускать, пока проблема не будет устранена.
– Именно поэтому я здесь, - сказал я.
Я показал им одно из множества подложных удостоверений, которые у меня накопились от различных организаций, которым я помогал. Иногда они предлагают мне деньги в качестве благодарности, но я всегда соглашаюсь на услугу. Услуга приносит больше пользы. Моё удостоверение налогового инспектора открывает большинство дверей, но для Тейт я был детективом-инспектором из Нового Скотланд-Ярда. Один из полицейских быстро отпер дверь, а другой вежливо предложил мне фонарик.
Я
Вестибюль был тускло освещён светом уличных фонарей, падавшим через окна. Я направлял фонарик то туда, то сюда, но на огромном открытом пространстве ничего не двигалось. Воздух был неподвижен, и тишина была достаточно плотной, чтобы скрыть множество угроз.
Я подумал, не пришёл ли я слишком поздно и не пропустил ли всё самое интересное… Но это было не так. Что-то впереди притаилось, ожидая и наблюдая за моими действиями.
Я зашагал дальше по галерее Тейт, быстро проходя пустынными коридорами с высокими потолками и красиво украшенными каменными колоннами. Стены были увешаны ценными произведениями искусства, посеревшими в непроглядном мраке, а также множеством статуй, древних и современных. Я держался в стороне от них. Никогда не доверяйте ничему, что может стоять так неподвижно; оно просто ждёт удобного случая, чтобы напасть на вас из засады.
Наконец я завернул за угол, и чей-то фонарик ударил мне в лицо. Я остановился и протянул своё поддельное удостоверение. Я твёрдо верю в то, что нужно быть вежливым и разумным, вплоть до того момента, когда это перестаёт работать. После этого у меня нет проблем с тем, чтобы внезапно стать жестоким и совершенно неразумным.
Овчарка, рвавшаяся с поводка и громко рычавшая на меня, потащила вперёд измученного на вид кинолога. Я показал кинологу своё удостоверение личности, и он заставил собаку сесть. Животное не хотело этого делать, но в конце концов успокоилось и подозрительно уставилось на меня.
– Извините, Сэр, - сказал Дрессировщик.
– Мы до сих пор не нашли ни одного пропавшего человека, и собаки немного напряжены.
– Сколько команд у вас в поиске?
– Спросил я, как будто понимал, о чём он говорит.
– Шесть собак и их кинологи, Сэр. На подходе ещё несколько; мы понимаем, что это первоочередная задача. Затем двадцать патрульных местных отделений и вся охрана Тейт. Если пропавшие посетители ещё здесь, мы их найдём.
– Кто отвечает за операцию?
– Какой-то чиновник, Сэр. Даже не сказал, какой Департамент он представляет.
– Он хотя бы назвал вам имя?
– О да, Сэр. Джордж Робертс.
– Конечно, - сказал я.
– Это должен быть он.
Я всегда мог быть уверен, что Джордж будет в центре всего, что он расследует. И если мне приходилось иметь дело с авторитетным человеком, я не слишком расстраивался, что это был он. Джордж знал своё дело.
Я последовал указаниям кинолога, чтобы пройти на большую смотровую площадку, и увидел Джорджа, который стоял в лучах света, создаваемом кругом портативных ламп. Он уделил всё своё внимание двум картинам и даже не взглянул в мою сторону, хотя я не сомневался, что он знал о моём присутствии.
Молодая женщина, сидевшая рядом с ним, окинула меня вызывающим взглядом. Я улыбнулся ей своей лучшей улыбкой, убрал фонарик и пошёл к ним. Джордж наконец снизошёл до того, чтобы повернуться и кивнуть в мою сторону.