Во имя отца и сына
Шрифт:
Рукавиц не было, их заменил кусок ветоши. Муса брал теперь за раз по пять листов, было тяжело, но зато он чувствовал свое превосходство над представителем слабого пола - Юлей Законниковой, которая брала зараз
– Хватит. Пойдем передохнем у костра.
Было за полночь. Дождь немного угомонился, но ветер не утихал - со свистом завывал в полуобнаженных кронах ясеней, большой и дружной рощей заселивших заводской двор. У костра, подставляя языкам пламени розовые застывшие руки, полукругом стояли люди, позволившие себе сделать небольшой перерыв. Все они, закончив в четыре часа дневную смену, добровольно остались на ночь, чтобы победить стихию, не допустить приостановки работы цеха. Тут была не только молодежь из механического, литейного, кузнечного и сборочного, тут были люди из отдела главного конструктора, и среди них Сергей Кондратьевич Лугов, которого товарищи уговаривали, учитывая его возраст, пойти домой: мол, без тебя управимся. Но он и слушать не хотел. Здесь были Саша Климов и Вероника. Были даже начальник охраны и начальник
– Гляжу я сегодня на наш аврал, - степенно заговорил Сергей Кондратьевич, воспользовавшись паузой, - и вспоминаю военное время. Точно так же не уходили домой по Две, а то и по три смены кряду. Тут и спали. Прикорнешь несколько часов - и снова за станок. А в желудке пусто.
– И не день, не два - месяцы!
– подхватил Варейкис - Потому что надо было, Сергей Кондратьевич, Родина требовала.
– А мне нравится такое. Как на Северном флоте на учениях, - заговорил Роман.
– Это здорово!
– поддержал его Тимофей. Варейкис с подначкой толкнул в бок Константина Сергеевича:
– Ну а я тебе что говорил о нынешней молодежи?
– Всё правильно. Как там написано, так оно и есть, - ответил старик Лугов.
– Что написано? Где там?
– не понял Варе
– Да там, на Бородинском поле. Ай забыл? "Доблесть родителей - наследие детей".
Загорск, 1964 - 1968 гг.