Во имя Разума. Уникум
Шрифт:
– Нет, не разучатся, – заверил Владимир. – Если это настоящая любовь. Любовь стала свободной, раскрепощенной, без рамок и обязательств. Стала естественной. Нам трудно понять молодых, но думаю, что они правы. Теперь не закрепляют браки и разводы на бумаге, но семьи только крепче, потому что их не заковывают в цепи, как невольников. А вот мы с тобой не вместе из–за всех этих предрассудков и пережитков.
– Свободная любовь! – возмутилась Вера, всплеснув руками. – Дети незнамо от кого! У каждого по нескольку партнеров! Это же безнравственно!
– Мир изменился.
– А я – нет! – отрезала Вера.
Она взяла стопку тарелок и понесла их в столовую. Владимир отобрал у нее тарелки и понес сам. Вера же прихватила нарезанный хлеб. Так они и ходили друг за другом из кухни в столовую и обратно. Наконец на кухне Владимир поймал ее за руку:
– Вера, подожди. Мы не договорили.
– Ну что еще? – вскинулась Вера, выдернув руку. – Надо торопиться. Обед стынет!
В ней поднималось раздражение. Его последние слова совсем выбили ее из колеи. Она давно смирилась со своим одиночеством, свыклась с этой тихой жизнью и понемногу забывала Владимира – и вот, пожалуйста! Явился, растревожил. А зачем? Скоро уедет обратно к себе домой, к своей жене. А ее, Веру, опять забудет. У них нет будущего. Одни воспоминания, которых так мало…
Его ладонь легла ей на плечо. Вера резко повернулась к нему с потемневшими глазами, готовая уже кричать и ругаться, даже выгнать его прочь. Но слова горечи и обиды застряли у нее в горле, когда она наткнулась на его взгляд. И тут он обнял ее, крепко прижал к себе. Губы его приникли к ее губам в долгом глубоком поцелуе. И словно рухнули двадцать пять лет разлуки. Они снова были вместе, совсем одни, и ничто не в силах было им помешать…
– Мама, обед скоро? А то Ратибор… – Кирилл замер на полуслове, смущенно усмехнулся: – Пардон. Не буду вам мешать, – и исчез за дверью с хитрющей улыбкой.
Вера тут же вырвалась в негодовании, глаза ее сверкали:
– Что ты себе позволяешь, в конце–то концов?! Оставь ты меня в покое!
– Теперь не оставлю! – заявил Владимир решительно. – Хватит!
– Зачем все это, теперь? – Вера всхлипнула, но тут же упрямо стиснула руки. – Не трави ты мне душу!
– Да, мы не можем всегда быть вместе. Но я постараюсь почаще приезжать. Мы ведь связаны с тобой навечно – нашим сыном и внуком…
– Ах, связаны! – Вера в гневе топнула ногой. – Видеть тебя больше не хочу! Нечего было вообще сюда приезжать!
И она выбежала, хлопнув дверью. Владимир потерянно стоял посреди комнаты, подавленный и опустошенный.
– Старый осел! – в сердцах вырвалось у него сквозь стиснутые зубы. – Только все испортил вконец!
Глава 4
Ратибор, запыхавшийся, взволнованный, влетел в зал:
– Дед! Там какой–то пришелец прямо из воздуха возник! Говорит, что из будущего. Тебя спрашивает!
– Что ты говоришь?! – Владимир бросился
– С ним разговаривают. Он в такой блестящей одежде а сам седой, но не старый, как и ты!
Владимир уже понял, кто к ним пожаловал. Георагзис! Но зачем? Не просто так, в гости, наверняка. Какие еще несчастья он с собой несет? Старшего сына больше нет, жена потеряла память… Конечно, если бы ни Георагзис, сейчас, вероятно, вообще не было бы и этого мира. Но пусть бы он спасал этот мир за счет кого–нибудь другого. Сына–то уже не вернешь…
Владимир вышел на крыльца и тут же увидел этого гостя рядом с Кириллом и Рэйчел. Георагзис с приветливой улыбкой подошел к нему и протянул руку:
– Здравствуйте, Владимир.
– Добрый день, Правитель, – отозвался тот немного настороженно и подозрительно. – Какими судьбами к нам?
– Да вот, решил вас проведать, убедиться, что у вас все в порядке. И посмотреть, как вы тут по–новому живете. Москву увидел – и не узнал! Я ее совсем другой помню… Еще помню… Я был просто потрясен. Какой прогресс!
– А ваш мир? Возрождается?
«Не зря погиб мой сын?» – добавил он мысленно и невольно тихо вздохнул. Но от Георагзиса это не ускользнуло. Он немного помолчал вместе с Владимиром, в дань уважения к его сыну.
– Да, мы выжили, – наконец ответил Правитель. – С тех пор много воды утекло. Уже закончилась эпоха Реставрации. Наша цивилизация поднимается на ноги.
– Этого и хотел мой сын, – не удержался все же Владимир.
– Вадим Карелин вошел в нашу историю как всемирный герой. Благодаря ему наша умирающая цивилизация сдвинулась с мертвой точки. Каждый год мы отмечаем праздник в его честь.
– Я тронут, Правитель, – Владимир снова вздохнул, на этот раз легко и свободно. – Спасибо, что не забываете о нем.
– Да, кстати! – Георагзис вскинул руку, и на его запястье сверкнул браслет. – На моей руке тот самый браслет пространства–времени. Он немного подправлен и теперь может корректировать погрешность отрицательного времени. Он также способен находить живой объект не только в пространстве, как раньше, но и во времени, а при переброске объекта гасит энергию отдачи, то есть теперь практически безопасен при перемещении во времени.
– Можно взглянуть? – обратился к Правителю Кирилл. – Я не знал своего старшего брата, но столько слышал о нем от отца.
– Да, конечно.
Георагзис отстегнул браслет от своей руки и протянул его Кириллу.
– Можно поносить?
– Хорошо. Только осторожней с этой штукой. Если куда–нибудь исчезнешь, то я не смогу вернуться обратно в свой мир, – предостерег Георагзис.
– Что же, этот браслет единственный?
– Да. Только я им пользуюсь. Если все желающие станут прыгать туда–сюда во времени и пространстве, начнется Хаос.
– Я бы хотел взглянуть на ваш мир, Правитель, – сказал Кирилл, застегивая браслет на своей руке.