Во имя Зоны
Шрифт:
— Получайте, гниды! — орал он, стреляя с одной руки. Пули ушли к мосту. Серый и Дроздила открыли огонь по вышке.
Цыган помедлил секунду за деревом у самого входа, затем, инстинктивно пригнувшись, под стук выстрелов и звон падающих гильз выбежал на дорогу, схватил раненого под мышки и, быстро пятясь, потащил к штабу. Возле уха громко свистнуло, щеку обожгло. Сталкер вцепился в руки Цыгана, с силой вдавливая пальцы, чтобы его опять не бросили; на замызганном лице отражался животный ужас, из искривленного рта капала слюна
— Вниз его! Пусть кто-нибудь им займется!
Стоявший на верхней ступеньке Петров подхватил сталкера, снизу уже спешили Умник и еще кто-то. Раненого унесли, из подвала донеслись тревожные голоса. Умник остался стоять, комкая упаковку бинтов:
— Еще помощь нужна?
Свободовцы прекратили огонь, но Пупок, уперев приклад в живот, исступленно тряся головой, посылал строенные очереди в темноту. Цыган выскочил, дернул его за плечо:
— Береги патроны! Пупок повернул к нему дикое лицо, искаженное ненавистью:
— Убью гадов! Рамир с размаху ударил его по щеке, рванул на себя автомат.
— Очнись! Молодой отлетел к дереву, врезался в ствол и начал сползать по нему.
— Дьявол! — Цыган подхватил его под мышки, втащил в подвал. Долговца накрыло, кажется, он плохо понимал происходящее, рука продолжала дергаться, сжимая отсутствующее оружие, палец сгибался на невидимом спусковом крючке. — Дроздила, уведи его! Серый, за мной! Глаза конопатого долговца немного прояснились, он тяжело задышал:
— Я в порядке… Я с вами.
— Слушай, ты ранен, — сказал Рамир, стараясь говорить спокойно, хотя раздражение все-таки прорывалось в голосе. — И тебе немного снесло крышу. Я не знаю, когда ты опять слетишь с катушек и потеряешь контроль, а значит, ты — ненадежное прикрытие.
— Я в порядке! — заорал Пупок ему в лицо. И тут же снизил обороты, заговорил умоляюще: — Я здесь не останусь. Я буду контролировать себя, честно. Только не отсиживаться! Обещаю стрелять по команде. Возьми меня с собой!
— Хорошо, — неохотно согласился Рамир после паузы. — Перетяни ему руку по-быстрому, док.
— Вон вроде кто-то! — К дереву, за которым сидел Цыган, подбежал Серый. — За мешками прячется.
— Свой?
— Не разобрать! Но думаю, что да, вряд ли эти успели…
— На месте не стоим, двигаемся, — откликнулся Цыган. По-любому им надо дальше, и мешки с песком, отгораживающие угол перекрестка, по пути. Поэтому он махнул сталкерам, чтобы двигались за ним, и, пригнувшись, побежал через изрытую ямами асфальтовую дорогу. Ударил пулемет, вокруг застучали пули.
— Черт! — крикнул кто-то.
Цыган побежал быстрей и нырнул за укрытие, упал на задницу, прислонившись спиной к пыльным мешкам.
— Ты кто? — Ему под ребра уткнулся ствол.
— А ты? — обернулся, наставив на человека дуло G-36, Рамир. И узнал
Рядом плюхнулся Пупок; подвывая от ужаса, повалился молодой Дроздила; Серый запрыгнул в укрытие и, присев, выставил «калаш». Хвост приковылял последним.
— Ты ранен? — быстро спросил Цыган у Хвоста.
— Да нет, ногу подвернул, фигня.
— Они меня чуть не убили! — стонал Дроздила, валяясь на траве и прикрывая голову руками; «калаш» лежал у него на спине.
— Задели? — Рваный, опустив пистолет, дернул свободовца за плечо.
— Гады, суки, — плаксиво сказал Дроздила, отнимая руки от лица и приподнимая голову.
— Да уже не стреляют, заткнись! — прикрикнул Пупок.
— Рваный, что происходит? — спросил Цыган, убедившись, что все в безопасности и раненых нет. Штаб остался сзади слева, впереди за перекрестком начинался мост, справа через дорогу стоял барак, за ним второй. Чтобы добраться до склада с артефактами, надо обойти бараки и спуститься к железке; но под огнем пулеметчика и снайпера это будет проблематично…
Амбал прислонился мощной спиной к мешкам, вытянул ноги. Несмотря на ночную прохладу, на нем, как всегда, была только «разгрузка» поверх черной майки. Снова застучал пулемет, но уже в другом направлении.
— Видел, как брали ворота, — с горечью сказал Рваный. Его ухо зажило, но осталось некрасиво распертым, выделялось в лунном свете. — Отряд человек двадцать — двадцать пять. Наши честно отбивались, но они повалили часовых и пошли на вышку. Снайпер положил двоих, наблюдатель снял кого-то… Все равно залезли, суки. Пулемет затащили и лупят теперь. Кто из наших с оружием и живой, стали подтягиваться к воротам, но военсталы держат позицию.
— Много под обстрелом погибло? — спросил Цыган, приподнимаясь и осторожно выглядывая. Возле уха вжикнула пуля, Рваный резко дернул Цыгана вниз.
— Чтоб его кровосос поцеловал, этого генерала Протасова! Всё, как Умник боялся. Не зря он Умник, наш капитан! Инструктаж проводил, говорил по лагерю с оружием ходить. «Долг» был против… — Амбал покосился на конопатого Пупка и его шеврон. — «Безопасность личного состава, ваши люди неспособны к дисциплине, могут быть инциденты…» — довольно похоже передразнил он гнусавый голос капитана Петрова. — Вот тебе и безопасность! Полная жопа!
— Ну-ка прикрой меня, — сказал Рамир, снова на секунду выглянув из укрытия.
— Да у меня, ёптыть, один тэтэшник ржавый! — с сожалением бросил Рваный. — Иначе я бы давно того снайпера снял, хоть из «калаша», расстояние не предельное. Уж очень хорошо его отсюда видно…
Послышались выстрелы со стороны «бара» и ответный огонь от моста. Загрохотал пулемет, и выстрелы сталкеров смолкли.
— Я прикрою, — вызвался Пупок, поднимая «калаш». Цыган кивнул долговцу:
— У нас будет пара секунд, пока они пулемет к нам разворачивают. Я скажу, когда начать.