Во льдах и подо льдами (др.изд.)

Реданский Владимир Георгиевич

Результаты фундаментальных научных трудов в области акустики океана и последовавшие за ними прикладные исследования и технические проработки Ю.М. Сухаревского и Л.М. Бреховских позволили прийти к выводу, что дальность действия гидроакустических средств подводных лодок может быть увеличена на порядок [326] .

Значительное внимание уделялось при этом разработке гидроакустической аппаратуры, призванной обеспечить безопасное плавание подо льдами Арктики, в том числе эхоледомеров, способных измерять толщину льда и находить в ледяных полях полыньи и разводья, определять их размеры и конфигурацию.

326

Вестник

Российской академии наук. 1996. Т. 66. № 11. С. 1037.

Первая же попытка сконструировать такой прибор для подводных лодок была предпринята в начале 1950-х гг. Однако опытно-конструкторские работы по теме «Буг» (создание первой гидроакустической станции для измерения толщины льда методом раздельного акустического зондирования верхней и нижней кромки льда) не увенчались успехом [327] .

В дальнейшем началась работа над прибором по теме «Лед». Принципиальную схему нового эхоледомера предложил научный сотрудник Научно-исследовательского института № 9 ВМФ И.М. Короткий. В окончательной доработке прибора приняли участие инженеры Л.В. Асафьев и Л.Г. Гридинский.

327

Из истории отечественной гидроакустики. СПб., 1999. С. 38.

Предложенная И.М. Короткиным схема состояла из двух частей: эхолотовой и гидростатической. Первая позволяла измерять расстояние от прибора до нижней поверхности льда, вторая — гидростатическое давление, а значит и расстояние от лодки до поверхности воды. Разница и составляла толщину льда. Самописец вычерчивал на ленте две линии. Зная масштаб и промежуток между линиями, вычислить толщину льда не составляло труда.

Испытания опытного образца эхоломера «Лед» состоялись сначала на Ладожском озере, а затем в апреле 1956 г. на подводной лодке Северного флота «С-272», которой командовал капитан 3 ранга В.Г. Кичев (впоследствии вице-адмирал). Лодка несколько раз заходила под кромку льда, погружалась на разные глубины, маневрировала. Наибольшее удаление от кромки льда составило 16 миль.

Впоследствии потребовались дополнительные опыты. К одному из них привлекали подводную лодку «Б-77». «В середине (1957 г. — В.Р.) пришлось сбегать за кромку льда в Баренцево море для испытания опытного образца эхоледомера...» — напишет в своих воспоминаниях бывший командир этого корабля адмирал А.П. Михайловский [328] .

И.М. Короткину в дальнейшем снова пришлось выезжать в Заполярье. «Более усовершенствованную модель эхоледомера мы доставили на флот в апреле 1961 г., — рассказывал автору Илья Моисеевич. — Установили ее на подводной лодке «С-181». Командир находился в отпуске. И выходил с нами в море Иван Федорович Усков» [329] . Вместе с Короткиным участвовали тогда в испытаниях и его коллеги — Г.М. Еремеев, В.А. Звездилин, А.М. Эльбрихт.

328

Михайловский А.П. Вертикальное всплытие. Записки под­водника. СПб., 1995. С. 285.

329

* Капитан 1 ранга И.Ф. Усков (ныне контр-адмирал в отставке) командовал в то время бригадой подводных лодок Северного флота.

Подводная лодка, оснащенная прибором новой модификации, пробыла непрерывно подо льдом около 20 ч, всплыла в 20сантиметровом льду. После всплытия, вспоминал И.М. Короткин, комбриг с помощью обычной линейки измерил лед. Точность показаний эхоледомера оказалась высокой.

Прошедший испытание эхоледомер ЭЛ-1 приняли на вооружение. Изготовление его поручили заводу № 898

в городе Бельцы Молдавской ССР. К маю 1958 г. североморские подводники получили первые 14 комплектов.

В 1958—1959 гг. несколько дизель-электрических подводных лодок Северного флота — средних 613-го и больших — 611-го проектов — совершили ряд походов в северо-восточную часть Баренцева моря. Перед их экипажами в числе других стояли задачи: определить тактико-технические возможности подводных лодок при плавании подо льдом с применением эхоледомера ЭЛ-1 и гидролокационной станции «Тамир 5ЛС», приема радиосигналов для уточнения места корабля, поддержания надежной радиосвязи.

В 1958 г. дважды (с 26 августа по 9 сентября и с 17 по 27 октября) для выполнения этих задач выходила в море подводная лодка «С-329» под командованием капитана 3 ранга А.И. Соколова.

Первый поход, как свидетельствуют архивные документы, проходил на тактическом фоне. Состоялось опытовое учение «Освоение и изучение ледовой обстановки в Баренцевом море». Цель его состояла в том, чтобы определить возможность уклонения подводных лодок от преследования кораблей вероятного противника при прорыве его противолодочных рубежей уходом под лед.

В этом походе эхоледомер работал ненадежно. В следующем — октябрьском — походе ЭЛ-1 работал стабильно: на рекордограмме прибора отчетливо записывался рельеф нижней и верхней поверхности льда. Особенно устойчивые показания эхоледомер давал при толщине льда свыше 0,5 м. С глубины же 120 м показывал лишь наличие льда на поверхности.

За оба похода «С-329» прошла подо льдом без малого 400 миль, находясь под водой в общей сложности 133 часа, то есть более 5,5 суток. Несколько раз подводники всплывали в разводьях, производя зарядку аккумуляторной батареи. Наибольшее удаление от кромки льда составило 100 миль.

В следующем году для приобретения опыта подледного плавания и испытания гидроакустических станций на северо-восток Баренцева моря отправились подводные лодки «Б-70», «Б-76» и «С-347», которыми командовали капитаны 3 ранга Л.А. Матушкин, В.Н. Берковченко и В.Н. Чернавин.

Так как поход проходил во второй половине апреля, а в Заполярье это еще зимнее время года, то личному составу выдали теплое водолазное белье. В море в целях экономии электроэнергии все нагревательные приборы были выключены, освещение оставлено только аварийное. Питались сухим пайком, позволяя себе лишь кипятить чай. Согревал он, конечно, подводников мало: температура в отсеках не превышала + 5°С.

Часть пути лодки до сплошных ледяных полей шли в мелкобитом и блинчатом льду в сопровождении ледокола, немалые трудности испытывали подводники и после ухода под лед, особенно при всплытии в полыньях и разводьях, которые, как правило, были забиты крупно- и мелкобитым льдом. К тому же наблюдалась интенсивная подвижка ледяных полей, и часто ранее обнаруженная полынья буквально через считанные минуты пропадала, будто ее и не существовало.

Так, например, подводная лодка «Б-70» всплыла в разводье размером 3 х 20 кабельтовых. Но в считанные минуты разводье сузилось до 1,5 х 8 кабельтовых, и пришлось срочно уходить под воду, точнее под лед.

«С-347», обнаружив разводье, начала всплывать, но его уже стало затягивать сжатие льдов. В результате лодка получила повреждения, к счастью, незначительные.

Вспоминая об этом походе, адмирал флота В.Н. Чернавин рассказывал автору: «Задача ставилась таким образом: лодкам нужно было как можно дальше нырнуть подо льды, но с таким расчетом, чтобы хватило запаса энергии аккумуляторной батареи на обратный путь. Мы уже возвращались в базу, батарея почти разрядилась, а всплыть я не мог — над лодкой сплошной, крепкий лед. Подходит ко мне в центральном посту замполит и тихо, чтобы никто не слышал, спрашивает: «Владимир Николаевич, совсем плохо наше дело?» Я, разумеется, не подаю вида, хотя на душе у самого кошки скребут, и спокойно отвечаю: «Нет, медленно идем домой». К нашей общей радости, всплыли мы тогда все-таки в битом льду». Подводная лодка «С-347» прошла подо льдом за 56 ч 167 миль.