Во льдах и подо льдами
Шрифт:
В ходе работы по определению границ «полярных владений уже возникают споры. С 1970 г. ведутся переговоры с Норвегией (а она, как известно, входит в НАТО) по вопросу разграничения морских пространств. Здесь сталкиваются как экономические, так и военные (оборонные) интересы. Камнем преткновения стала так называемая нефтегазоносная структура Федынского, открытая советскими геологами. Она нависает над Кольским полуостровом. Если этот район уступить Норвегии, то здесь незамедлительно появятся силы НАТО, которые установят средства подводного, надводного и воздушного наблюдения за деятельностью Северного флота на значительной части акватории Баренцева моря. Россия пошла на некоторые уступки Норвегии, но расширять их дальше недопустимо [586] .
586
Морской
По-прежнему не решены проблемы, связанные со стремлением западных государств «интернационализировать» российскую Арктику, установить такой порядок разработки и эксплуатации иностранными фирмами природных ресурсов и вывоза продукции, который противоречит установившимся международным нормам. Это же относится и к Северному морскому пути, который заинтересованные страны хотят из российской национальной магистрали превратить в международную. Продолжается и проникновение сил и средств США и НАТО в важнейшие для обороны нашей страны и обеспечения ее безопасности районы арктической зоны. Как известно, Россия в истекшем десятилетии значительно сократила свой оборонный потенциал в Арктике. Ожидалось адекватное снижение уровня военного присутствия в этом регионе сил НАТО. Этого, однако, не произошло. Наоборот, интерес иностранных государств к нему усилился. Можно утверждать, что это еще одно из направлений, по которому идет «продвижение НАТО на Восток».
Меняются международные позиции многих стран арктической и северной зон. Норвегия, которая продолжительное время придерживалась сдержанной, «умеренной» позиции, в последние годы все больше попадает под влияние США, своего старшего партнера по НАТО. Усиливается ее военная деятельность в рамках этого блока не только на собственной территории, но и на Шпицбергене. Наблюдается стремление вытеснить Россию с этого архипелага.
Политика Дании также диктуется ее участием в Северо-Атлантическом альянсе, соглашением с США об объединенной обороне Гренландии и законом об использовании территории острова для военных целей 1980 г. В планах НАТО все большая роль отводится и Исландии, в превращении ее в тыловую зону в случае ведения «масштабных военных действий». Нетрудно заметить, что все это позволит взять под контроль входы и выходы российских подводных лодок в Северную Атлантику и Центральную Арктику.
Усиливается разведывательная деятельность США через участие в различных научных, экологических, общественных организациях, проникающих под разными предлогами в российскую Арктику.
Не секрет, что богатейшими северными районами России сильно интересуются и деловые круги Запада, и особенно их спецслужбы. Усиленно изучаются инфраструктура экономики, сырьевой базы, транспортные магистрали. Активно создаются смешанные акционерные общества и совместные предприятия. Для известных целей используются легальные каналы — туризм, научный и культурный обмен, спортивные поездки. Огромная нагрузка в связи с этим легла на пограничников. За гостями, которые не всегда появляются за Полярным кругом с добрыми намерениями, нужен тщательный догляд.
Таким образом, обстановка на Арктическом морском театре не может по-прежнему не внушать опасений. Все это обязывает руководство страны, Вооруженных Сил, командование Военно-морского флота, наконец, Северного флота постоянно поддерживать на необходимом уровне немало урезанный оборонный потенциал. Во многом зависит это от состояния и боевой готовности атомного подводного, особенно ракетного флота.
Военно-политическая обстановка в арктическом регионе требует от России немалых усилий и на дипломатической арене. Приход в США к власти новой администрации, как и избрание в России нового Президента и его многочисленные активные шаги, высекают искру надежды на то, что нынешняя ситуация в Арктике, характеризующаяся продолжающейся необъявленной «холодной войной» подводных сил двух великих держав, может смягчиться. Кто знает, может быть, когда-нибудь торосы противостояния в Арктике окончательно растают и накопленный американскими
В последние годы на страницах печати, в научных кругах не утихают споры, обмен мнениями о будущем Российского Военно-морского флота, о месте и роли его ракетно-ядерного потенциала в общей триаде стратегических ядерных сил страны. Многие высказываются за принятие специального закона о ВМФ.
Вместе с тем уже принята Морская доктрина Российской Федерации до 2020 г. Она и Указ Президента РФ «Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 г.» создают реальные основы в деле воссоздания морской силы государства.
Выделено в Морской доктрине и место для определения национальной морской политики на одном из главных региональных направлений — Арктическом. История скажет, как удалось нашей государственной власти осуществить взятые на себя обязательства в этой области, в том числе и по защите суверенных и международных прав России в Арктике, в чем большая роль принадлежит подводным силам.
Глава 9
ПОДЛЕДНЫЕ ТРАНСПОРТЫ: ФАНТАЗИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
В зарубежных, а также в российском, а затем и в советском флотах накоплен известный опыт использования подводных лодок и в транспортных целях, правда, в условиях войны.
В марте 1916 г. в Киле вступила в строй германская подводная лодка «Дейчланд». Уже в том же году она совершила два коммерческих рейса в порт Балтимора (США). (В дальнейшем «Дейчланд» переоборудовали в обычную боевую подводную лодку, и она находилась в строю под литерно-буквенным наименованием «Г-155».)
По окончании войны в 1924 г. немецкий адмирал Р.-К. Шеер, выступая в Швеции, сообщил о том, что в Германии разработан проект новой подводной лодки для транспортных целей. Комментируя этот факт, советский специалист по подводным лодкам Л.А. Белецкий писал тогда: «Торговая подводная лодка для целей общей торговли существовать не может. Нужда в ней может появиться лишь при совершенно особых условиях, которые, несомненно, потребуют и особой спецификации лодки» [587] .
587
Морской сборник. 1925. № 6—7. С. 48.
В годы Второй мировой войны Германия, в силу специфики ведения боевых действий на море и создавшихся условий для обеспечения своих подводных лодок, находившихся в удалении от баз, продовольствием, топливом и боезапасом, а также, как и в прошлом, снабжения промышленности дефицитными видами сырья (каучук, вольфрам и другие), использовала обычные серийные подводные лодки, но переоборудованные для доставки грузов. Всего Германия построила на базе подводных лодок VII серии 14 транспортных подводных лодок — 10 танкеров (их англичане прозвали «дойными коровами») и 4 торпедовоза.
Для транспортных целей использовал свои подводные лодки и итальянский флот. Англичане в 1941—1942 гг. также направляли подводные лодки в Средиземное море для снабжения своего гарнизона на острове Мальта.
Япония построила 23 транспортные подводные лодки, предназначавшиеся не только для перевозки нефтепродуктов, но и доставки стратегического сырья как собственно в Японию, так и в Германию [588] .
Было бы несправедливо не напомнить о том, что в период Великой Отечественной войны подводники-черноморцы успешно выполняли задачи по доставке питания в осажденный противником Севастополь топлива, боеприпасов и продовольствия и вывозу из города раненых и эвакуируемых.
588
Независимое военное обозрение. 2000. 20—26 октября. № 39.