Во льдах и подо льдами
Шрифт:
Испытывают ли подводники, находясь под ледяным панцирем Арктики, чувство страха, чувство тревоги? Ответ может быть однозначным: не без этого, хотя главное, чем они озабочены, — обеспечить надежную работу сложной техники, безопасное плавание, успешное решение поставленной задачи. С этой проблемой пришлось столкнуться и автору книги. Во время выступления перед офицерами подводной лодки «К-324», совершившей в 1982 г. переход с Тихоокеанского на Северный флот, мне был задан вопрос: «А не страшно ли вам находиться на корабле, над которым навис многометровый лед?» Выслушав обоснованный отрицательный ответ (в нем не было и йоты неправды или лукавства), задавший его старший лейтенант — оператор пульта дистанционного управления реактором — написал затем на корабельном Военно-морском флаге, спущенном при погружении лодки и подаренном экипажем автору на память о подледном плавании,
Коснулся этой темы и Герой Российской Федерации контрадмирал А.А. Берзин, вспоминая о тех чувствах, которые испытывал он и члены экипажа ракетоносца, когда кораблю, прежде чем всплыть в Чукотском море, пришлось пробираться через мелководную щель в желобе Геральда: «Малейшая ошибка — и корабль мог задеть рубкой за лед или килем за дно. В обоих случаях мало бы не показалось...» Что они пережили за те двое суток, которые ушли на преодоление опасного участка, догадаться нетрудно. «Чувство страха? Да, оно есть у каждого человека, — свидетельствует подледный адмирал. — Но чувство это должно не расслаблять, а мобилизовать. Главное, осознать степень риска и поступать осторожно» [561] .
561
Красная звезда. 1994. 12 августа.
Испытывали ли подобное чувство тревоги в сложных ситуациях при плавании подо льдом подводники других флотов? Без сомнения. Достаточно обратиться к воспоминаниям У. Андерсона, командира «Наутилуса», Дж. Калверта, командира «Скейта», наконец, Дж. Стила, командовавшего «Сидрэгоном».
Сознание опасности, естественно, не может не сказываться на морально-психологическом состоянии личного состава и требует величайшей ответственности от каждого члена экипажа, величайшей бдительности, высочайшего профессионализма, умения находить в сложнейших условиях, в минимально короткое время грамотные, единственно верные решения.
Опасности и трудности подстерегают подводников на каждом шагу. Это и неисправности оборудования, механизмов, приборов, которыми до предела насыщены современные корабли, это и подводные препятствия, которые могут встретиться в «подледном космосе». Сошлемся на приметы.
В 1993 г. газета «Красная звезда» опубликовала репортаж своего корреспондента В.А. Гундарева, побывавшего на атомоходе, вернувшемся с боевого патрулирования в глубинах Арктического бассейна, под названием «А на атомных все так же служат службу и как прежде ходят подо льды». Командовал этим кораблем-ракетоносцем «К-117» капитан 1 ранга В.А. Вовянко.
Подводный крейсер и многие его офицеры не впервые открывали для себя Арктику. Его командир около десяти раз участвовал в подледных походах. Восьмидесятую параллель он впервые пересек еще капитан-лейтенантом. На счету электромеханической боевой части капитана 3 ранга В. Сосиновича было пять, а командира турбинной группы старшего лейтенанта М. Садовникова — два арктических похода. Как и другие плавания, очередной поход этого корабля был не из легких...
Однажды в турбинном отсеке лопнул трубопровод, по которому под давлением в 70 атм поступала вода. За 15 секунд здесь распылилось ее до 3 т. Замкнутое помещение окутал густой туман. Задраившись в отсеке, подводники, используя в средства индивидуальной защиты под руководством командира дивизиона движения капитана 3 ранга И. Граматунова начали борьбу за живучесть технических средств. По правилам, в подобных случаях требовалось всплыть в надводное положение, но над лодкой нависал трудно пробиваемый ледяной купол. Не вдаваясь в подробности, скажем, что последствия этой аварийной ситуации удалось устранить.
В том же походе вышел из строя навигационный комплекс. Ремонт его в подобных условиях не предусмотрен. Под угрозой оказался не только сам поход, но и выход корабля из-подо льда на чистую воду. Обычный гирокомпас, как известно, при плавании в высоких широтах не помощник. За дело взялся опытный специалист — техник навигационной группы мичман И. Повелко. Почти полутора суток он «колдовал» над сложными схемами, пока не доискался причины неисправности комплекса. Поход был продолжен... [562]
562
Красная звезда. 1993. 3 июля.
Подводники никогда не забывают тяжелые катастрофы,
Проблема предотвращения пожаров на подводных лодках, как и надводных кораблях, актуальна и для зарубежных флотов. По данным общества «Гринпис», за 5 лет (с 1983 по 1987 г.) на подводных лодках США произошло 113 пожаров и возгораний, а в 1989 г. — 12 [563] . В 1992 г. возник пожар на атомной подводной лодке «Турбулент» Великобритании, в 1994 г. — на атомной подводной лодке «Рубис» ВМС Франции (причем в последнем случае в реакторном отсеке), унесший жизнь 10 подводников [564] .
563
Независимое военное обозрение. 1999. № 12.
564
Независимое военное обозрение. 1997. № 16.
Атомные подводные лодки — сложные «организмы, сверхпе- ренасыщенные энергоемкими комплексами, механизмами, пожароопасными и взрывоопасными системами, компонентами, наконец, оружием».
По данным печати, ставшим достоянием общественности с наступлением «периода гласности», в 1986—1990 гг. Военно-морской флот затратил немалые средства на доработки техники с целью повышения качества эксплуатационных характеристик [565] . В результате в 1988—1996 гг. по сравнению с аналогичным предыдущим периодом (1978—1986 гг.) в 2,3 раза в Российском флоте уменьшилась техническая аварийность (взрывы, пожары, затопления кораблей) [566] . Однако такие цифры не могли и не должны были никого успокаивать — за эти годы сократился численный состав кораблей и количество их выходов в море. К тому же отсеки атомоходов новых поколений по-прежнему перенасыщены оборудованием, компановка которого может помешать доступу к местам возгорания, как, впрочем, и воды.
565
Красная звезда. 1991. 15 февраля.
566
Независимое военное обозрение. 1997. № 16.
Иначе говоря, полностью исключить на современном атомном корабле возможность возгорания трудно. А последствия пожара при нахождении подводной лодки подо льдом могут стать куда более драматическими, чем в обычном океанском походе. И тогда может статься, как в известной морской песне, что «не скажет ни камень, ни крест, где легли...».
В 1986 г. командование решило перевести с Северного на Тихоокеанский флот подводную лодку «К-313» пр. 670 под командованием капитана 2 ранга М.А. Мажуго. А старшим на борту на время перехода был командир дивизии капитан 1 ранга И.И. Налетов [567] . Прежде чем уйти под лед, корабль совершил пробное подледное плавание. В конце его оставалось только подвсплыть, чтобы провести сеанс связи и, получив «добро», снова уйти под ледяной покров.
567
* В 1984 и 1985 гг. Иннокентий Иннокентьевич Налетов уже совершил такие же переходы, будучи старшим на борту атомных подводных лодок, причем все три впервые без всплытия на поверхность в Чукотском и Беринговом морях, что обеспечило скрытность плавания.
Море наверху штормило. Держать корабль на перископной глубине было нелегко. Боцман, несущий вахту на рулях, чуть- чуть «нырнул, да так, что в центральном посту никто не заметил. Через одно из выдвижных устройств лодка «хлебнула» воды, которая по дренажной системе должна была проскочить в трюм. Но просочилась она и на среднюю палубу центрального поста, откуда струйкой протекла вниз, попав на мощный электрощит обратимого генератора. Для возникновения пожара этого оказалось достаточно.
«Пожар в отсеке!» — первым доложил находившийся на нижней палубе командир дивизиона живучести капитан 3 ранга Г. Комарецкий. Реакция командира дивизии, а с ним и командира корабля была мгновенной. Вслед за сигналом «Аварийная тревога!» последовала команда: «Обесточить щит!»