Во мраке бытия
Шрифт:
Взгляд Хеллера остановился на гигантской статуе мускулистого мужчины, который с огромным усилием делал что-то непонятное.
— А что делает эта фигура? — спросил он.
— Это русская статуя, — пояснила мисс Симмонс. — Она изображает рабочего, которого заставляют перековывать лемех плуга на меч. Она символизирует предательство интересов пролетариата. — Тут она оглянулась, подняла очки на лоб и добавила: — О, это был очень хороший вопрос, Джордж. Хеллер тоже оглянулся вокруг в поисках Джорджа, но увидел только других студентов. Мисс Симмонс собрала всех у статуи Мира.
— Итак, дорогие студенты, это только начало, попытка сориентировать
О, она даже не представляет себе, насколько она права! Если Хеллер проиграет и начнется вторжение Волтара, эти их жалкие бомбы покажутся им пустяком.
— Итак, группа, — продолжала она, — если в настоящий момент вы еще не испытываете коллективно и каждый в отдельности непреодолимого желания записаться в ряды демонстрантов, протестующих против атомного оружия, то уверяю вас, что в самом ближайшем будущем вы его обязательно испытаете и примкнете к нашим рядам, а нью-йоркская полиция может делать все, что ей заблагорассудится. А теперь вы свободны. Уистер, останьтесь, пожалуйста.
Студенты постепенно разошлись, а Хеллер подошел к мисс Симмонс. Она подняла очки на лоб, чтобы получше разглядеть его.
— Уистер, боюсь, что занятия у вас идут плохо. Вы мешали остальным. Вы все пропустили мимо ушей.
— Но я слышал все, что вы говорили, — возразил Хеллер. — Вы сказали, что, если не заставить ООН работать по-настоящему, планета будет разрушена термоядерным оружием.
— Которое создадут такие, как вы, Уистер. Мои слова были более выразительными. Сегодня я ставлю вам низший балл. Если вы будете заниматься так же скверно, то все ваши связи не спасут вас. И если вы провалите настоящий курс, Уистер, то не получите диплом и никто не станет с вами разговаривать и вы никогда не будете работать в столь желанной для вас области, где вы могли бы заняться разрушением нашей планеты. Может, мои силы и малы, но я употреблю их на справедливое дело, Уистер. До свидания.
И она зашагала прочь.
Хеллер уселся на траву. О боги, как здорово все получилось! Мисс Симмонс встала на его пути. Какая прелестная, какая блестящая женщина! Ее прямые волосы и очки с толстыми стеклами не позволяли сразу по достоинству оценить ее привлекательность. И хотя она явно относилась к числу мужененавистниц, я вдруг испытал к ней огромную нежность, желание обнять ее и сказать ей, какое она прелестное создание на самом деле. Она моя союзница! Наконец-то я отыскал кого-то, кто дал мне надежду в этом мире хаоса! О, мне было очень приятно смотреть, как Хеллер сидит в парке и тупо смотрит на траву. Судьбы империй оказались в слабых и прекрасных женских руках. Но это случается не впервые в многовековой истории планет. И мне оставалось только молить богов, чтобы хватка этих судьбоносных рук оказалась крепкой и неразрывной.
Хеллер посмотрел на часы. Их мигающий циферблат показывал три часа дня. Он глянул на небо: на севере собирались тучи, а по виду облаков можно было определить, что где-то уже пошел дождь. Он встал и быстрой трусцой направился к дому. Внезапно
— Нет! Уходите!
Хеллер одним прыжком перемахнул через парапет и стремглав помчался вниз, перескакивая через несколько ступенек. Так он пулей вылетел на платформу. Мисс Симмонс стояла там по другую сторону турникета. Прямо перед ней, покачиваясь, топтался растрепанный пьянчужка.
— Ладно, давай доллар, и я пойду себе!
Она замахнулась на него своей тростью. Он перехватил трость, вырвал из ее рук и отбросил в сторону.
— Эй, ты! — крикнул Хеллер.
Пьяница оглянулся, а потом, спотыкаясь и чуть не падая, бросился бежать в сторону противоположного выхода. Хеллер опустил жетон в прорезь и прошел через турникет. Подобрав палку, он подал ее мисс Симмонс.
— На улицах в воскресные дни всегда бывает так пусто, — сказал он, — Вам тут находиться небезопасно.
— Уистер! — с ненавистью прошептала мисс Симмонс.
— Может, было бы лучше, если бы я проводил вас до дома? — сказал непоколебимо вежливый и воспитанный офицер Флота его величества.
— Мне ничто не угрожает, Уистер, — ответила мисс Симмонс довольно ядовито. — Всю неделю я работаю как проклятая. Всю неделю студенты только и знают, что донимают меня всячески. Сегодня мне удалось пораньше завершить занятия, и впервые за многие месяцы у меня появилась наконец возможность спокойно прогуляться в одиночестве. И кто же мне мешает? Вы!
— Простите, пожалуйста, — сказал Хеллер. — Просто я думаю женщине совсем небезопасно разгуливать в одиночестве по улицам этого города. А особенно — именно сегодня, когда вокруг так мало людей. Этот человек, который только что…
— Я живу в Нью-Йорке уже много лет, Уистер. И прекрасно умею позаботиться о себе. Со мной никогда ничего не случается!
— А вам часто приходится совершать прогулки в одиночестве? — спросил Хеллер.
— Мне не так-то часто выпадают такие случаи, Уистер. Всегда кругом носятся студенты. И прошу вас, Уистер, оставьте наконец меня в покое. Я в любом случае совершу намеченную прогулку, и мне не помешаете ни вы, ни кто-либо иной. Уходите, убирайтесь куда хотите и можете вволю играть с этой вашей атомной бомбой!
С грохотом подошел поезд. Мисс Симмонс демонстративно повернулась к Хеллеру спиной и вошла в вагон. Хеллер пробежал трусцой мимо нескольких вагонов и, удержав на мгновение автоматически захлопывающуюся дверь, вскочил в вагон. Поезд отошел, резко набирая скорость. Я пытался разгадать его намерения. Жил он всего в нескольких кварталах от станции, от которой поезд только что отошел. Она же была явным препятствием на его пути к диплому. Избавиться от нее, безусловно, было в его интересах. По всем учебникам и наставлениям Аппарата у него оставался лишь один образ действий. Неужели я нашел настоящего союзника, чтобы тут же потерять его?