Во мраке Готэма
Шрифт:
Глава 10
День почти подошёл к концу, а я совсем выдохся. Только усилием воли держался на ногах, направляясь обратно в центр. Мы продолжили работать в офисе Алистера почти до десяти часов вечера, сверяя заметки и делясь мнениями.
Это был сложный день. Меня всегда выматывали опросы свидетелей (а иногда и разочаровывали), хотя начальным этапом любого расследования были сбор и оценка полученной информации.
Лучшие детективы поступали так с поразительной
Я многое узнал о Саре Уингейт; достаточно для того, чтобы представить, каким она была человеком. И я узнавал всё больше о её предполагаемом убийце, Майкле Фромли. Но вместе меня это ни к чему не приводило.
Всё, что я мог, это начать поиски двух пропавших женщин: Стеллы Гибсон, которая могла быть свидетельницей преступления, и Клары Мерфи, которую видели последний раз в компании Фромли.
Мы работали в комнате для собраний за огромным столом, где можно было удобней разложить заметки.
– Вот июль 1905 года, - произнёс Гораций, входя в комнату и сгибаясь под тяжесть семи толстых папок.
– Благодарю, Гораций, - сказал Алистер.
– Профессор, время уже позднее, - Гораций тяжело навис над столом. Он весь вечер работал с нами, принося документ за документом из многочисленных папок Алистера.
– Это точно. Иди домой, Гораций. Ты нам очень помог, но теперь у нас есть всё, что нам надо. Мы и сами задержимся тут ненадолго, - Алистер говорил рассеянно, ибо уже бегло просматривал первую папку, принесённую Горацием.
Гораций облегчённо кивнул.
– Доброй ночи, профессор. И вам, детектив.
Он вышел из комнаты, и я заметил, что даже без веса папок он казался выжатым, как лимон. Его рана на голове распухла ещё больше и теперь выглядела совсем скверно.
Когда я удостоверился, что Гораций ушёл, я обратил на это внимание Алистера:
– Не помню, чтобы рана Горация вчера выглядела так же отвратительно.
– Что? – Алистер в замешательстве глянул на меня, но потом осознал сказанное.
– А, вы про это. Да, это случилось во время вчерашней стычки на выборах, но сегодня ему стало ещё хуже. Гораций был активным участником кампании Херста в течение последних нескольких месяцев. Вчера вообще был сложный день для всех, кто его поддерживал, правда? Все выборы биты, и в прямом, и в переносном смысле. Я слышал, что Херст собирается подавать жалобу на запугивание и драки на выборах. Будет интересно глянуть, чем всё закончится. Какими бы грязными не были эти выборы, я не могу представить, чтобы действующего выбранного мэра сместили из-за пересмотра результатов выборов.
И Алистер снова вернулся к своим заметкам. Его интерес к выборной гонке был преходящим. Похоже, даже я больше интересовался бы политическими новостями, если бы не был с головой погружён в дело об убийстве Сары.
Спустя пару минут, в дверь на первом этаже постучали. Алистер подошёл к двери и крикнул в сторону холла:
– Гораций, ты ещё здесь?
В дверь снова постучали и зашаркали по ступеням снаружи.
– Снаружи есть кто-нибудь? – спросил Алистер, на этот раз гораздо громче.
Из-за
– В вашем сообщении говорилось, что вы будете работать здесь до поздней ночи. Поэтому я здесь.
Его низкий, глубокий голос с типичным шотландским чуть картавящим акцентом стал громче, когда мужчина подошёл ближе к двери:
– Хотя до того времени, как я увидел свет в окнах вашего офиса, у меня были сомнения, что я вас тут застану.
Алистер открыл дверь и отошёл в сторону, впуская внутрь грузного мужчину с копной седых волос, бородой и большими, усталыми глазами. Мужчина уже был в возрасте, но его голос и движения были энергичными.
Я ощутил, что обычно он довольно живой и весёлый человек, но сегодня вечером он выглядел мрачным. И я моментально узнал его по снимку. Перед нами стоял профессор Агнус МакДональд.
Мы помогли ему снять серо-коричневое твидовое пальто и пригласили сеть. Мужчина пояснил, что получил моё сообщение только после ужина и сразу сел на поезд до города в надежде, что сможет найти нас здесь, как я обещал.
Он узнал о смерти Сары почти сразу от коллег-математиков, но мой телефонный звонок стал для него сюрпризом. Очевидно – и, на мой взгляд, чрезмерно оптимистично – он считал, что его отношения с Сарой являются тайной. Но я снова и снова убеждался, как быстро могут раскрыться все секреты, когда дело доходит до расследования убийства.
Сначала я попросил профессора рассказать нам о подробностях его отношений с Сарой: как они встретились, как долго были знакомы.
– Да, она была яркой девочкой, - сказал Агнус. – Я никогда не встречал таких, как она, и скорей всего, уже не встречу. Мужчинам моего возраста редко так везёт.
– В таком случае позвольте уточнить: ваши отношения с Сарой были не только профессиональными? – спросил я, чувствуя, что лезу не в своё дело. Но такова была моя работа.
Он печаль качнул головой:
– Она была довольно молода, и по возрасту годилась мне в дочери. Я понимал, что это неподобающе. Но какая у неё была голова! Девочка была великолепна, а разговоры с ней полностью изменили мой подход к работе. Она всегда приходила ко мне с новыми задачами и методами их решения. А моя последнее статья… Я не смогу написать её без этой девочки.
Он обвёл нас печальным взглядом.
– Знаю, выглядит так, словно я переживаю только о работе, но вот что я на самом деле хочу сказать: она стала мне необходима. Общение с ней было таким же естественным, как дыхание. Наши склады ума были так похожи друг на друга, что разница в возрасте не имела никакого значения.
– Но научный мир так бы не считал, - мягко произнёс я. – Именно поэтому вы всё держали в тайне?
– Кучка невежественных лицемеров, - буркнул он. В синих глазах мужчины стояли слёзы. – Мы скрывали наши отношения по моему настоянию. Если она собиралась сама создать себе репутацию, то должна была сделать это до нашей свадьбы. У девочки и так была куча проблем – люди не воспринимали её всерьёз, а если бы наши отношения открылись, то точно сказали бы, что я отдал ей все идеи и разработки. Полная чушь. Было лишь вопросом времени, когда она затмит меня.