Во мраке сверкающих звезд
Шрифт:
– Нет. Но твое поведение, как всегда, не может не радовать. Это ты сдал мне своего бывшего клиента с потрохами. Ты нашел и жертву, и дом, где удерживали похищенную девушку, и клинику… Ты вроде хотел торжества справедливости, а теперь – опять двадцать пять! Такое впечатление, что все зависит от времени и суммы гонораров…
– Фу, как пошло, – сказал Сергей. – Я хочу торжества справедливости. Просто обещал Панину дать время собаку пристроить до тюрьмы. А это трудно.
– Весело у вас, оказывается, – произнес Вадим. – Я думал, вы немножко другие.
– Все думают, что мы медные лбы,
– Стоп! – прервал Слава. – О твоем кобеле тут никто не собирается ничего слушать. Хочешь сказать что-то по делу – скажи. Нет – свободен.
– Тогда скажу. Свобода мне ненавистна, когда она вынужденная. Одно подозрение уже отпало. Панин на родного сына не нападал. Масленников сказал точно: куртка мужа Карины, кровь на ней – Игоря. То есть такой маньяк, который мочит поголовно всю семью, уже не получается. Остальные подозрения – вилами по воде. Никаких улик. Кое-что есть по поводу пробитой головы Арсения. Тут нет алиби, есть мотив. Но нет никаких доказательств. Светлана отказывается от обвинения, и тут ты вообще получаешься ни при чем. Она жива, слава богу.
– Есть предложения? – спросил Слава.
– Будут, – пообещал Сергей. – А у вас, Вячеслав Михайлович, какие планы?
– Очные ставки. Арсения и Панина. Светланы и Панина. Дальше – решу.
– Ну что ж. Интересный сериал, мне нравится, – легкомысленно сказал Сергей. – Мне пора, прощаюсь. Именно сейчас пора на свободу.
– Я тоже с вами пойду, – встал Вадим. – И мне на работу.
Оба простились с Земцовым и вышли к стоянке.
– Я так понял, что этот следователь не сможет привлечь Панина за то, что он сделал со Светой, так? – спросил Вадим.
– Мне как раз показалось, что он хочет вам помочь в этом. Но ему, конечно, нужен маньяк, не меньше. Он расследует убийства. Я помогаю. Искал я убитую девушку Светлану, такой ее считали многие. Нашел живую. И она, судя по всему, не хочет Панина ни в чем обвинять.
– Она не уверена, что он настолько виноват. В полном объеме. Но это нелогично, по меньшей мере. Что можно еще предположить: ее насиловал и калечил кто-то другой, а он смотрел, когда можно подобрать и спрятать? Если бы он ее отбил у кого-то, вряд ли прятал бы, не так ли?
– Да в общем-то так… Или не так. Есть варианты. Но надо думать, искать без нее, вот в чем проблема. Зато, получив доказательства, она напишет заявление, как иначе?
– Могу я на вас рассчитывать? Больше, мне кажется, не на кого. Отделу убийств нужны только трупы, это я понял.
– Рассчитывайте. – Сергей протянул Вадиму карточку. – А как вы чувствуете… Все-таки Светлана вам близкий человек, можно понять и то, о чем она не хочет говорить… Вам кажется, это он во всем виноват?
– Однозначно. Только между нами. Она хотела спать, и у нее вырвалось, что она всегда, с детства, чувствовала от него «жаркую, плотную волну». Это ее слова.
– Вот это да! Особенно если учесть, что никто из близких Панина никакой волны от него совсем не чувствовал. Я тоже, черт побери.
– Последнее особенно
Вадим быстро сел в машину. «С добрым почином», – пробормотал сквозь зубы Сергей и выехал за ним. В машине он набрал номер:
– Павлик, привет. Будь добр, подключись. Вадим Александрович Савицкий. Номер телефона сейчас сброшу. На его имя есть, конечно, и другие номера. Интересует только одно. Распечатка его разговоров, очень выборочная информация и только до того числа, когда пропала Светлана Селина. Ну, та, которую мы нашли.
– Попробую, – помощник всегда что-то жевал, не отрываясь от компьютера. – Новый маньяк? Ловим?
– Нет. Наоборот. Новый клиент. Готовим договор. Просто к этому моменту хотелось бы все прояснить. В общем деле люди должны стоять во всем белом и смотреть друг на друга честными глазами.
– Это записать?
– Не обязательно. Я говорю лишь то, что само собой впечатывается в мозг. Все. Пока. Работай. И не прерывай питание. У тебя это связанные процессы.
– Ну да…
Глава 18
Карина уже часа два находилась в ванной. Стирала, все драила. Искала новые и новые дела, потому что выйти к Игорю не могла. Он сам вошел, и когда она повернулась, увидел то, что и ожидал увидеть. Красные опухшие глаза и такой же нос.
– Извини, конечно, что помешал. Но ответь, если можешь. Ты скрываешь от меня, что оплакиваешь покойного мужа? Почему? Почему скрываешь, а не почему оплакиваешь?
– Игорек, – Карина присела на край ванны, – он хотел тебя убить. У него это почти получилось. Он терроризировал меня долгие годы. Я хотела от него избавиться. Просто жить без него. Но с тем, что произошло, надо как-то справиться. Как бы мы с ним ни относились друг к другу, для меня это не чужой человек. Он вообще не смог выбрать другую жизнь. А мы когда-то были такими юными и хотели быть всегда вместе… И вот что получилось.
Игорь присел рядом с ней и обнял за плечи.
– Кариш, нам обоим было бы легче, если бы ты не считала меня тупым двоечником. Ты действительно думаешь, что я этого не понимаю? Я понимаю и другое: ты не хочешь меня обидеть тем, что плачешь по человеку, который хотел меня убить. Но в результате он вынес себе смертный приговор. Я здоров, я с тобой. Выходи отсюда, мне без тебя плохо. И реви сколько влезет. Я сам сегодня подумал: получается, что мы его убили…
– Нет-нет-нет! Что ты говоришь? Он просто такой. Был… Собственник.
– И я собственник. И если ты меня бросишь и найдешь другого, то…
– Ой, не сморозь очередную глупость. Иди, я сейчас умоюсь и пойду приготовлю тебе поесть.
– Да! У меня режим, ты совершенно забыла.
Игорь вышел, а Карина, как всегда после контакта с ним, почувствовала, как потекла по венам наполненная теплом и радостью кровь. Ужасно. В такой ситуации – она способна радоваться! А почему ужасно? Она не могла отпустить Игоря в смерть – и вот он здесь, рядом. Стас оказался лишним, выбрал другое существование – она простится с ним. Она простит его. Со временем.