Во славу человечности!
Шрифт:
Мягкое отношение к женщинам, это заслуга поумневшего к старости отца. Правда, не самое разумное поведение впадать из крайности в крайность, но проблемы с присосавшимися к Вайшу оборотницами она со временем решит. Он ей понравился, и она почувствовала, что из них могла бы получиться хорошая пара. Пусть не сразу, но ведь у них есть время, чтобы присмотреться друг к другу, попривыкнуть, а там уже общие дела сплотят их. В любом случае, Аня готова дать понять своим, что её охота началась!
Она прошла к стоящему на возвышении столу,
— Вы не будете возражать, если мои девочки развесят на стенах дополнительные светильники? — обратилась Аня к вожаку.
— Наслышан о вашем чудо-свете и буду рад, если вы оставите несколько штук нам в подарок, — тихонько намекнул Расур.
— О, можете не сомневаться, что всё, что будет расставлено или развешано здесь, я не заберу обратно.
— Вы щедры, — довольно улыбнувшись, ответил вожак.
— Я практична. Думаю, они вам настолько понравятся, что вы захотите купить не одну сотню таких штук! — вроде шутливо предположила, но смотрела на Расура, ожидая ответа.
— Нам не нужен свет, правительница лейнов, — усмехнулся оборотень.
— Я знаю, что зверю не нужно, но человеческой составляющей приходится менять зрение на звериное, чтобы чувствовать себя в полумраке комфортно, и вы тоже, как я, ничего не видите в кромешной тьме.
И посмотрела на старика, чуть приподняв бровь, будто бы спрашивая: «Разве я не права?» Вожак согласно покивал, мол, так-то оно так, но жили без них и далее проживём. Тогда Аня чуть восторженно добавила:
— Эти светильники не чадят, дают мягкий свет и просят взамен лишь небольшой уход.
— Знаю, знаю: беречь от дневного света, давать капельку воды и светящийся порошок, который можно купить только у вас, — отмахнулся Расур и, хитро прищурив глаз, наклонился к юной правительнице поближе и почти в ухо прошептал:
— Сколько его потребуется для сотни светильников за год?
— Сущие пустяки, вам это не будет в тягость, — немного смутившись, ответила Аня.
Меркантильности от вожака она не ожидала. Сплетники говорили о нём как о не умеющим считать деньги правителе. В чём ещё эти болтуны ошиблись? И до чего неприятно осознавать, что не одна она такая ушлая и предприимчивая!
Вошли девушки, таща в корзинах светильники. Им помогли их развесить, цепляя за крючья — и в зале стало намного уютнее. Оставалось позаботиться о тепле, но это в необозримом будущем.
На столе стояло много мясных блюд, значительно меньше приготовленных овощей и совсем не было соусов, зелени.
Сидеть на огромном кресле-стуле Ане было неудобно даже при её высоком росте. Ей пришлось подложить под зад ещё две подушечки, чтобы чувствовать себя на уровне. Расур только весело хмыкал, наблюдая, как она ёрзает и устраивается удобнее.
Все ели, используя ножи и руки. Никто не жадничал, не торопился, всё смотрелось довольно чинно и аккуратно. Иногда, чтобы подобрать с блюда гарнир, брали ложку и пользовались ею. Перед каждым оборотнем, лейном ставили большое блюдо с тремя отделениями, и назвать его тарелкой было бы неправильно. На одну часть выкладывали мясо, на другую гарнир, а третью
Правила поведения за столом немного разнились в кланах и даже в городах. У любвеобильного Форма многие пользовались широкими палочками, хвастаясь ловкостью и изящностью в их использовании. В одном из городов Ане за обедом предложили вилки, но чаще всего основными помощниками были ножи и ложки.
Она всегда старалась есть аккуратно и красиво. Ей необходимо было выгодно отличаться от других, и так как в основном во время трапез все смотрели на неё, то она усердно играла свою роль. Со временем привыкла есть медленно, класть в рот крошечные кусочки и быть всегда готовой к застольному диалогу. Поначалу бывало, что после таких обедов, спешно ела за углом, чтобы не пугать оборотней голодными глазами, но потом как-то научилась всё делать одновременно: красиво есть, непринуждённо болтать и наедаться. Всё же оборотни ели чаще, чем лейны в долине и это было ей привычнее.
Расур поглядывал на гостью с интересом, отмечал её инаковость и думал о том, как бы её задержать у себя. Ему было любопытно пообщаться с людьми, узнать об их жизни в долине, послушать их версии о прошлом.
Его отец был славным воином, участвующим в изгнании людей, но спустя годы он очень сожалел об этом. Он не застал времена, когда люди и оборотни жили вперемежку, но, даже отстроив собственные города, люди продолжали влиять на быт и жизнь своих соседей. После их изгнания стало очевидно, насколько большую положительную роль они играли в обществе, и радость от завершения войны победой вскоре не смогла закрыть образовавшуюся дыру во многих направлениях жизнеустройства.
Сын Расура, Вайш, бросив несколько взглядов на гостью, быстро потерял к ней интерес. Ему сразу было видно, что девчонка ещё сущий малёк в постельных утехах. Вряд ли она вообще была с мужчиной, а раз так, то пусть отец возится с ней. Он как раз хотел посчитать доходы и затеять что-то полезное и нужное для народа. Говорят, что правительница тоже хорошо считает, так что общий интерес у них есть. Больше Вайш не обращал на неё внимания, чтобы отец даже не вздумал поручать ему гостью.
Младший сын изредка бросал на Аню любопытные взгляды, смотрел, как она интересно ест, забывал сам донести мясо до рта. Он не мог понять, нравится она ему или нет. Юная правительница была не похожа на девушек, окружавших его, но она не похожа и на своих.
Ужин прошёл, разговоры ни о чём остались позади. Расур пригласил сыновей и Анну с советниками посидеть в дружеской обстановке, пообщаться более открыто. У Ани замёрзли ноги, и ей хотелось залезть на кровать, укутаться одеялом, обложится грелками, но она радостно улыбнулась и, вложив руку в огромную ладонь Расура, отправилась с ним. Он провёл её и гостей в небольшую залу, где было заметно теплее. Удобно рассевшись, все молчали. Вайш явно скучал, молоденький Криш чувствовал себя неловко, а вожак с улыбкой наблюдал за всеми и чего-то ждал. Вскоре вошёл слуга и внёс кофейный набор.