Во славу имени Твоего
Шрифт:
– Так это зверь твой прирученный? Ты б на цепь его посадил тогда, а то изловят не такие добрые как я... А то и стрелу калёную пустят!
– проворчал мужчина, а вуки в ответ снова что-то прогудел, вставая из грязи и отряхивая прошлогодние листья. Он совсем не пострадал, а лежал просто слушая беседу.
– Так куда, говоришь, Зов тебя ведёт?
– проигнорировал замечание Фалей.
– К Плещееву озеру, - махнул огроменной лапищей бывший крестьянин на юго-запад.
– Ну, веди, раз так!
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Шли они
– Где меч-то?
– спросил паренёк.
– Под водой, знамо дело. Как достать - мне неведомо, пробасил мужчина, а вуки помахал руками сопровождая жесты гудением.
– Да знаю я, - отмахнулся от мохнатого товарища Фалей, садясь чудно, по-татарски. И глаза закрыл, заснул будто бы.
Вдруг воды озера забурлили и разверзлись, а на голом дне, среди бьющейся в иле рыбы, лежал какой-то блестящий кусок металла.
Вуки толкнул мужика, раскрывшего рот и замершего, в сторону меча. Тот очнулся и бросился собирать то, что открылось, утопая в вонючем иле почти по пояс: не только рукоять, которую он за меч не признал, но и рыбу, что покрупнее. Надо же что-то есть троице?
Только он вышел на берег, как воды закрылись, а Фалей очнулся.
– Так ты ведун, али волхв?
– спросил у спутника мужик, разглядывающий добычу. Он уже приготовился собирать валежник для костра: время позднее, отдыхать пора, подкрепившись.
– Не больше, чем ты. Ты ведь тоже не простой пахарь, раз услышал зов кристалла в мече?
– уклончиво ответил юноша.
– Каком мече? Мне не ведомо!
– заявил амбал.
– Так в руке же у тебя!
– указал на круглую железку Фадей.
– Это чтоль - меч-кладенец?
– Ну не знаю, насколько он складенец, хотя в каком-то смысле складывается, проворчал юноша.
– Возьми рукоять в руку. Да не так! Так ты себя проткнёшь! Вот эту сторону - от себя! А теперь закрой глаза. Успокойся. И почувствуй как кровь течёт от сердца по всему телу. К голове, к рукам. Почувствовал? А теперь представь, что рукоять - это тоже часть тебя и кровь должна течь через неё...
Вдруг, сумерки озарились зеленоватым светом от вспыхнувшего луча, Еруслан открыл глаза, едва увидев чудесный свет, как он погас.
– Потерял концентрацию, слишком обрадовался. Надо потренироваться, но стачала давай-ка поедим, на сытый желудок и тренировки легче!
Мужик не мог спать: когда он смог устойчиво держать пламя, то испытал меч на деревьях и камнях - меч-кладенец их даже не заметил! Разрубил будто воздух!
И вот лежит он и думает, как с мечом чудесным постоит за Русь-матушку!
А что если у злодея тоже есть меч волшебный? Что если он ещё сильнее того, что есть у него? В голову тут же полезли разные мысли чёрные, что попутчики его - и не други вовсе, что зависть их гложет чёрная! Вот заснёшь, они тебя и погубят. Мечом завладеют.
– Эй, ты угомонись! Не поддавайся Тёмной стороне! Голоса в голове не слушай!
– Фалей почуял, что творится с мужиком что-то неладное.
– Откуда ведаешь?
–
– Так в Силе же всё чувствуется! Это Искушение Тёмной стороной. Ты почувствовал Силу. Став сильным, захотел ещё больше могущества. Не важно, какие у тебя благородные цели, всё равно даже маленькое семя зла вырастет огромным, если попадёт на благодатную почву. Не питай свои страх и сомнения! Думай о хорошем, о семье, об односельчанах. А ещё лучше о звёздах... Хотя нет, ты не сможешь представить себе Великую Пустоту... Думай о Родине! О Справедливости! О всходах на пашне!
– Вродь, и впрямь легче на сердце. Спасибо, добрый человек, - искренне поблагодарил Еруслан за урок медитации.
***
Князю Курскому не спокойно на душе: враг оказался чародеем и ведуном. Подчинил себе тварей адских и насылает их на люд православный. А к злодею тому подступиться мочи нет: будто стеной невидимой оградил он замок свой. И в полоне у него томятся русичи. Плачь и стон их по земле родной разносится!
– Княже, там странники пришли, просят дозволения на бой злодея вызвать, - доложил вестовой.
– Кто такие?
– строго спросил, оторвавшийся от раздумий седовласый мужчина с окладистой бородой.
– Еруслан, Лазорев сын, а с ним Фалей... И зверь чудной, вроде медведя с собачьей головой, - добавил подробность воин, немного помявшись.
– И как воевать собрались вдвоём, коли князь с войском не смог?
– осерчал воевода, что гостил в шатре княжеском.
– Угомонись, Евлампий! А ты ответь на вопрос воеводы, да и я послушаю.
– Так меч он добыл чудесный! Что не взмах - то погибель! Не устоять ворогу, - заулыбался стражник.
– Ну зови, коли так, - махнул рукой князь, а сам подпоясался. Решив, что нечего делать крестьянам в шатре княжеском, вышел встречать их на улицу. Да, со стороны может показаться, что он честь им оказывает, но мысли в голове у правителя роились далеко не честные. Невместно крестьянину меч иметь чудесный!
Когда к нему подошла троица (да-да, волосатое чудо тоже шло о двух ногах!) князь немного опешил, не увидев меча, что так живо описал привратник.
– Здрав будь, княже! Поклонился здоровенный мужик в пояс, а его спутники (включая чудо волосатое) приложили руки-лапы к груди и склонили головы.
– Дозволь нам с супостатом силами померяться!
– Отчего же ты мыслишь, будто то по силам тебе?
– намекнул на меч князь, а мужик не разочаровал:
– Меч добыл я чудесный, не устоит ворог!
– и не дожидаясь требования князя, зажёг луч. Откуда деревенскому знать, что при князе нельзя обнажать оружие? Да и сам властитель Курска, похоже забыл об этом, с восторгом глядя на гудящее лезвие. Он очнулся от морока, только когда зелёный свет погас.
– Невместно тебе, мужичине-деревенщине чудом таким владеть!
– зачитал приговор князь, а со всех сторон на него ощетинились мечами и копьями княжеские ближники. Простые-то воины всецело встали бы на сторону Еруслана: слухами земля полнится! О чудо-богатыре и мече-кладенце.