Во Славу Солнца
Шрифт:
Рош задала навигационным системам новый курс, а сама откинулась на спинку кресла и, отдавшись на волю перегрузок, решила на время забыть о своих проблемах. Сейчас она больше ничего не могла сделать.
ЧАСТЬ III
МОК
ИНТЕРЛЮДИЯ
Загадка отошла на задний план, ее заслонил яркий, безжалостный и такой близкий свет.
Он отчаянно старался следовать за ней. Слуга Жестокой будет очень рассержен, если он позволит ей ускользнуть. Но у него не было выбора. Он либо мог ее видеть, либо – нет.
Прошло всего
Залитый светом Сияющего, он принялся анализировать свои возможности.
Первое. Сделать все, о чем его просила Жестокая, там, где возможно.
Второе. Делать только то, что ему нравится, изобразив непонимание или неспособность справиться с остальным, – несмотря на то, что слуга Жестокой обладал поразительной способностью угадывать его ложь и все предыдущие попытки закончились страданием, как физическим, так и психическим.
Третье. Ничего не делать и быть готовым к страшным последствиям.
Например, преследование Загадки – вот первая просьба, которую он не желал выполнять. Он с удовольствием изучал Сияющего, когда мог. Но уничтожить Мерзость... Уже одно его присутствие нейтрализует ее. Разве можно еще чего-нибудь желать?
Он не хотел иметь ничего общего с отвратительным ребенком и пронзительным, больным умом. Если бы его соплеменники узнали о ее существовании, они, не задумываясь, лишили бы ее жизни. Или потребовали у Сурин Агоры огромную плату за то, чтобы ее сохранить. Именно для этого – до определенной степени – и существуют серо-сапожники: помешать появлению на свет таких ужасных существ, уничтожать их, если им все-таки удалось родиться, и сохранять в тайне знание об их существовании, чтобы больше никому не пришло в голову повторять эксперименты.
Но у него не было возможности ее убить, и он знал, прочитав мысли слуги Жестокой, что здесь она в безопасности.
Ее хрупкое тело никого не пугало. Ему следовало только заглушить способность к эпсенсу – как будто такое возможно.
Его попросили помешать осе жалить, сохранив ей жизнь и жало. А тот факт, что конкретная оса не являлась естественным существом, делало его задачу еще более отвратительной.
Он чувствовал, как она пробуждается, несмотря на средство, притупляющее эпсенс. Ксародин действует на большинство каст – включая и те, что обладают врожденным даром, как его собственная, – но длительное использование снижает его эффективность. После первой дозы девушке несколько раз вводили новые. Однако скоро способность к эпсенсу к ней вернется. Возможно, им удастся держать ее в бессознательном состоянии, но ничто не помешает ей видеть сны. Если она взорвется, он скорее всего ничего не сможет сделать. Тому, кто окажется рядом, или будет тем или иным способом с ней связан, угрожает опасность.
Он представил себе, что произойдет со слугой Жестокой в данных обстоятельствах, но заставил себя отбросить приятные фантазии. Именно для этого у слуги имелись собственные прислужники. Они защищали его от опасности, стояли между ним и любыми непредвиденными неприятностями.
Он сказал:
НИКАКОЙ ОПАСНОСТИ
СПИТ
Этого хватит. Девушку, возможно, не стоит опасаться еще несколько часов. Позже он решит, что с ней делать, а сейчас...
Сияющий.
Он понял, что его свет является защитой, направленной на то, чтобы каждый, кто с ним сталкивается, поверил в его выдающиеся способности к эпсенсу.
Однако это далеко не все. За фасадом скрывается горазд более интересная возможность, та, о которой он подозревал и раньше, но не смог объяснить слуге Жестокой. За блеском прячется крошечное черное пятно. Непонятное. Он постоянно о нем думал, не в силах переключиться на что-то другое. Часть его существа боялась, что пятна не будет, когда он посмотрит в следующий раз – что яркий свет снова скроет его, на сей раз навсегда. Похоже, у них с Сияющим есть кое-что общее.
Что конкретно – он не мог объяснить, не хватало слов. Впрочем, ни у кого нужных «лов не было. Его понял бы только похититель с врожденными способностями к эпсенсу.
Теоретики эпсенса – некоторые из них являются похитителями, но большинство – нет, сравнивают мир, лишенный мысли, с гладкой равниной. Точно так же физики называют пустое время-пространство листом резины. Этой равнине дано имя: «п-пространство». Появление мыслящего существа – «п-тела» – придает некоторую рельефность плоскому пейзажу.
Похитители являются пиками, окруженными небольшими холмами, которые, в свою очередь, покрывают всю поверхность равнины, объединяя пики между собой.
На первый взгляд Сияющий казался таким высоким пиком, что п-тела, маячившие рядом с ним, терялись у его подножия.
Народы с врожденным даром к эпсенсу, например, олмахой, деформировали поверхность самой равнины, создавали долины и холмы, а иногда и ямы. Он как раз и был такой ямой. Без него и подобных ему Великий проект его народа стал бы всеобщим достоянием многие тысячелетия назад. Он подавлял п-пространство, разъединял п-тела, даже в тех случаях, когда рядом находились похитители, поглощал разрозненные мысли – вне зависимости от их источника. Вот почему его вырвали из привычной обстановки и доставили сюда: он Должен собирать информацию для слуги Жестокой. Рано или поздно все становится известно ирикейи.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что в самой сердцевине Сияющего имеется яма – такая огромная, что он не смог определить ее границ. Если у нее и есть дно, он его не нашел.
Однако чувствовал.., и это его беспокоило и одновременно завораживало.
Что-то очень старое.
Что-то, чему нельзя существовать.
Что-то – невероятно – изучающее его.
Однако глазами тех, кто смотрел на Сияющего, он видел только обычного представителя касты Древних людей, одного из сотен триллионов, разбросанных по всей галактике. Зачем кому-то понадобилось произвести на свет такое существо и поместить его в самый обычный корабль – да еще не один, а несколько раз? Какова цель эгул серии обманов?
Заглянув в мысли тех, кто его окружает – миновав ним(г Сияющего, – он видел, что кто-то из них считает его оружием, созданным для мести Древнему человечеству. Оружием, которое может без проблем спрятаться среди своих будущих жертв, а потом нанести неожиданный и эффективный удар.
Звучало разумно, несмотря на то, что доказательства справедливости данных подозрений представлялись ему в лучшем случае сомнительными, а иногда и вовсе уводящими в противоположную сторону. В сознании слуги Жестокой он обнаружил неуверенность, которую испытывал и сам. Неужели все настолько просто?