Во сне

A. МакМэй

Молчание водителя такси, которое везло Майкла в аэропорт, было явлением удивительным, и Майкл не хотел нарушать этого чуда своими расспросами, хотя его так и подмывало задать какой-то вопрос, например, откуда его водитель родом или что он ел сегодня на завтрак. Но в молчании водителя, Майкл также видел характер и пытался понять, что интересного происходит в жизни его попутчика. Майкл видел, как после работы водитель возвращается домой, где его ждет семья, как он включает любимую ТВ программу, а потом рассказывает жене, каких чудаков встретил за свой рабочий день.

Оставляя чаевые, заботясь о том, чтобы у водителя было что обсудить с женой, Майкл, сказал: «…большое спасибо за все, что я узнал о Вас за эту поездку», на что водитель без какого-либо смущения ответил: «…рад был поделиться с вами».

В аэропорту Ньюарк Либерти,

Майкл быстро прошел все регистрационные процедуры, тем более, что путешествовал он с одним небольшим чемоданом кэбин-сайз и стал прогуливаться в зале ожидания. До вылета оставалось еще 45 минут. Майкл, как всегда удобно расположившись в кресле, начал рассматривать людей. С детства он заметил, что стоит ему увидеть человека, похожего на какого-то из знакомых, он обязательно в течение дня встретит такого знакомого. Раздумывая, в чем причина такого явления, Майкл решил, что это своеобразное предупреждение или репетиция, и значит, он должен быть готов к такой встрече. Так, однажды, прогуливаясь по Центральному парку, Майкл увидел человека очень похожего на его друга Карима, издалека сходство быть практически стопроцентное и Майкл, заулыбавшись, даже приветственно поднял вверх руку, но оказалось, что он обознался, незнакомец, несмотря на это, тоже помахал Майклу в ответ. В этот же день вечером, проходя мимо небольшой кафешки, которую друзья называли «Кафе Майкла», так как она располагалась в пятидесяти метрах от его квартиры, Майкл встретил Карима, который, как показалось Майклу был немного более эмоционален чем обычно. Майкл сказал: «Привет, а я все думал, когда и где я встречу тебя сегодня..?», на немой вопрос Карима, Майкл добавил: «Знаешь, я рад, что, как и ожидал, встретил тебя и рад, что все по прежнему работает», Карим, привыкший к иногда странным репликам Майкла, ответил: «Я тоже рад, за тебя, что у тебя все по прежнему работает, но я хотел тебе как раз рассказать, что я встретил очень необычную девушку, и она пригласила меня поболтать за чашечкой кофе в твоем кафе. Завтра увидимся, и я тебе расскажу о ней».

Майкл был немного удивлен непривычной взбудораженностью своего друга, который всегда был в центре пристального внимания девушек и не испытывал дефицита общения с ними. Поскольку Майклу нужно было прочитать еще кучу литературы, он пошел домой «обрабатывать литературу» и ждать обещанного рассказа Карима, в котором Майкл предчувствовал что-то интересное. Майкл умел ждать.

На следующий же день друзья увиделись за чашкой кофе и Карим рассказал о девушке, с которой он встречался вчера, она произвела на Карима действительно очень сильное впечатление. «Я думал, что таких девушек просто не существует, в ней скромность сочетается с независимостью и чувством свободы, она невероятно красива и совсем не заносчива, она понимает, что для того, чтобы быть успешным и счастливым не обязательно расталкивать других людей локтями, она просто принцесса» – описал свою новую знакомую Карим. Из десятка шуток, которые мгновенно возникли в голове у Майкла, он не произнес ни одной, подумав, что в подобной ситуации традиционные дружеские издевательства не совсем уместны. Майкл просто стал слушать дальше. Знакомую Карима звали Камилла, она родилась и выросла в Лос-Анжелесе, а сейчас живет в Нью Йорке, ее родители были выходцами из Узбекистана, но она ни разу не была на своей исторической родине и мечтает попасть туда, как только появится такая возможность. Камилла немного рассказала о себе, и с интересом послушала философские изречения Карима. «Это конечно совсем не было похоже на свидание» – описал встречу Карим, «…но, было удивительно, она как-будто выросла в Марокко, она бы очень понравилась моим родителям».

С Каримом Майкл познакомился еще в университете; чувство юмора, отношение к жизни, интересы их были настолько похожими, что у них просто не было шанса не стать близким друзьями. Карим был из Марокко, ему повезло родиться в очень состоятельной семье, в которой большое внимание уделялось образованию. Родители Карима сами получили образование в Париже, где и познакомились к удаче друга Майкла. В семье Карима марокканские традиции гармонично перемешались с европейскими, все члены его семьи много путешествовали, поэтому Кариму не пришлось испытывать никакого культурного шока после переезда в НЙ.

Карим напоминал принца из восточной сказки: смуглая кожа, черные волосы, зеленые глаза, неторопливость и уверенность человека, привыкшего к состоянию независимости

и безопасности.

Майкл как-то еще во время учебы в университете наблюдал как Карим со старанием, неторопливостью и каким-то невероятным достоинством вытирал обеденный стол в арендованной им студии, тогда Майкл со свойственной ему улыбкой спросил: «Карим, ты собираешься проводить хирургическую операцию, если со мной что-то не то, и это для меня, скажи мне», на шутку Майкла, Карим с абсолютно серьезным лицом ответил: «Нет, ты знаешь, что для того, чтобы на столе была еда, стол должен быть чистым?» Это была философия, переданная Кариму от его предков, также как и с едой на столе, счастье приходит к людям, которые готовы его принять, а быть готовым означало не злиться, не завидовать и стараться быть позитивным, великодушным и добрым. Майкл, конечно, не задумывался о взаимосвязи между чистотой стола и количеством еды на нем, но подумал, что может как раз поэтому в его холодильнике всегда есть только несколько бутылок пива. Майкл сказал: «А знаешь, что, когда я трачу последние двадцать баксов, и мне надо продержаться еще несколько дней, я говорю, что деньги не кончились, а просто уступили место другим деньгам, которые вот-вот придут, и еще: …не одолжишь мне тряпку для стола?».

Глава 5.

Мэй проснулась как всегда рано, привычно прислушалась к тишине в доме: обычно Алиса вставала раньше своих родителей и начинала «бродить»: шла на кухню, чтобы стащить шоколадное печенье, начинала писать записки, чтобы тайком рассовать их по карманам родительского пальто в прихожей. Сегодня было тихо. Мэй вспомнила, что она дома одна. Что-то было необычное в сегодняшнем дне, но что – было непонятно. Мэй попыталась вспомнить свой сон, но, ничего не вспомнила, а лишь испытала что-то вроде радостной волны, которая внезапно накрыла ее. Это еще что за новости, подумалось Мэй, но волна неистовой радости толкала ее изнутри, сердце забилось быстрее и голова слегка закружилась, но Мэй почему-то это не испугало. Она присела на диванчик и сделала несколько медленных глубоких вдохов-выдохов; «вдыхаем любовь, выдыхаем благодарность» – вспомнила она слова своего тренера по йоге.

Примерно через час Мэй сидела в своем любимом кафе за столиком с видом на старый замок и пила свой капучино с соленой карамелью. Книга о мифических существах лежала на столе, Мэй медленно листала ее. Настроение было приподнятое, обычно так бывает, когда длинная зима еще не кончилась, но в воздухе уже чувствуется нежный свежий аромат неумолимо приближающейся весны, слышится пение птиц, редкий солнечный луч робко скользит по стволу дерева, и ты почти чувствуешь, как благодарно оно принимает эту легкую теплоту. Но за окном был мрачный ноябрь, зима еще даже не началась!

«Мэм, вы сегодня светитесь» – услышала Мэй голос официанта. Мэй поблагодарила его и задержала взгляд на нем: совсем молодой, двадцати нет, высокий, худой, но широк в плечах, глубоко посаженные голубые глаза улыбались.

– Давно занимаешься футболом? – спросила Мэй

– Мэм, да вы просто Шерлок Холмс, – ответил официант.

– Скорее мисс Марпл, – рассмеялась Мэй. Ей хотелось смеяться и петь.

– Заглядываешься на молодых футболистов? – услышала Мэй голос Моники.

Легко чмокнув Мэй в щеку, Моника уселась напротив Мэй и жестом подозвала официанта.

– Дайте мне того же, что и ей, только покрепче, – попросила Моника и продолжила нарочито сексуальным низким хрипловатым голосом: – Для такого же сияния глаз и кожи. Моника закинула ногу на ногу и «призывно» посмотрела на официанта.

– Принесите ей один американо, – сказала Мэй слегка удивленному официанту.

– Ну, рассказывай, подруга, что такого произошло, что я тебя просто не узнаю: ты вся светишься, влюбилась? – спросила Моника.

– Других оснований для хорошего настроения быть не может, по-твоему? – спросила Мэй.

– «Оснований…» – Моника слегка презрительно и протяжно произнесла «основаааний» – Слышу голос не подруги, но ее мужа-юриста.

– А может, слышишь голос дочери юриста? Забыла, что мой папа тоже юрист? – парировала Мэй.

– Кстати, где наш идеальный супруг? – не унималась Моника.

– «Наш», ты имеешь ввиду совместно нажитый нами?» – продолжала Мэй в юридическом духе.– Такового не имеется, насколько мне известно.

–Пожалуй, – задумчиво и с важным видом ответила Моника, водрузив солнцезащитные очки себе на нос. Обе молодые женщины громко рассмеялись.