Во сне

A. МакМэй

– Добьюсь я от тебя правды или нет? Рассказывай, почему вдруг именно сегодня ты излучаешь свет и радость? Ты обязана поделиться с миром, – Моника перешла на высокопарный слог.

– Потому что мир прекрасен, Моника, – совершенно искренне ответила Мэй.

– Что же такого прекрасного в нем? – посерьезнела Моника.

– Всё: это кафе, этот кофе, ты прекрасна в этой сиреневой блузке и серьгах моей работы, эта книга, которую я все не могу до конца рассмотреть, моя работа, на которую, кстати, мне уже пора бежать, – с улыбкой сказала Мэй.

– Беги, моя дорогая, а я в это прекрасное утро хочу еще немного посидеть в этом прекрасном кафе, и закажу, пожалуй, кусок прекрасного пирога этому прекрасному официанту, – деланно мечтательно произнесла Моника.

Уже сидя в своей студии, Мэй задумалась: а, правда, откуда у нее сегодня это похожее на первую влюбленность чувство? Ей было так легко и светло на душе, что все административные

дела, которые всегда казались ей нестерпимо скучными, были разрешены очень быстро: запросы на участие в выставках отправлены, заказы приняты, счета проверены. Раньше такими делами занималась администратор, Ирэн, которая просто подавляла Мэй своей серьезностью и придирчивостью. Мэй не любила конфликтовать с окружающими, особенно со своими подчиненными, она каждый день придумывала причины и способы отказаться от услуг своего администратора, но никак не могла решиться уволить ее. К счастью, кто-то был настолько очарован всегда сосредоточенным хмурым выражением лица и громкостью голоса Ирэн, что женился на ней и увез в далекую Австралию. Когда она прощалась с Ирэн, то они обе плакали: одна от счастья, а другая от того, что не хотела терять такую хорошую работу и такого прекрасного работодателя.

Набравшись подобного опыта, Мэй решила сама вести свои дела, а Ирэн (которая регулярно писала ей электронные письма) она неизменно сообщала, что не может найти замену такому первоклассному администратору, при этом очень опасаясь, что Ирэн в порыве осознания своей исключительности может внезапно вернуться.

Мэй взяла в ассистентки Аннет, которая была хорошенькая как фарфоровая статуэтка: невысокого роста, стройная, с большими голубыми глазами и льняными волосами. Мать Аннет была француженкой, привившая дочери прекрасный вкус в одежде и передавшая истинно французский шарм в общении с противоположным полом. От отца, Аннет, к счастью для Мэй, переняла немецкую практичность и любовь к порядку – качества, благодаря которым Аннет стала незаменимым симпатичным «винтиком», благодаря которому в студии Мэй все было упорядочено: важные даты и события не забывались, документы не терялись, поздравления и подарки ювелирам отправлялись вовремя, клиентам и друзьям всегда предлагались напитки и свежее печенье, и все это дополнялось приятной улыбкой и нежным пением французских песенок по утрам, когда никого в студии еще не было.

«Мэй, вы определились с темой новой коллекции?» – спросила Аннет.

«Я в процессе» – не отрываясь от книги, ответила Мэй.

«Замолкаю…», – ответила Аннет, понимая, что сейчас лучше не отвлекать Мэй.

А Мэй тем временем была поглощена книгой. Мифические существа Скандинавии, Японии, Китая, Древней Греции полностью захватили ее воображение: тут был и олень Эйктюрнир – вода, которая капает с его рогов, дает исток всем рекам, Слйепнир – восьминогий конь Одина; безмятежная японская бабочка Тёхо и карп Кои, олицетворяющий стремление к цели и достижение результата, китайский красный дракон Фунцалун с жемчужиной у подбородка, считающийся олицетворением мудрости и рассудительности. Изображения большей частью были черно-белые, но суть была передана очень четко: по внешнему виду можно было догадаться, что данное существо олицетворяет.

Глава 6.

Ожидая посадки в самолет, Майкл обратил внимание на молодую пару, которая явно возвращалась домой, они похоже немного повздорили и, хотя сидели рядом, но не разговаривали и не смотрели друг на друга, а оба копались в своих телефонах. Майкл пытался представить, в чем причина их разлада, в его голове рисовались разные картинки, он подумал, что этой паре пришлось возвращаться из отпуска раньше срока из-за срочной работы одного из них.

Майкл подумал о Джу: «Как хорошо, что мы почти не ссоримся, и каждый получает от общения максимум положительных эмоций, наверное это потому, что мы не растворяемся друг в друге полностью, у каждого из нас очень насыщенная жизнь, своя работа, свои интересы и достаточно свободы». Майкл отправил своей подруге селфи и написал: «Привет и пока, я скоро вылетаю, не скучай, целую».

В самолете, рядом с Майклом, оказалась молодая женщина с девочкой лет двух, которая в течение всего времени до взлета открывала и закрывала столик, это продолжалось минут двадцать без остановки, и с точки зрения взрослого человека не имело никакого смысла, но Майкл очень хорошо помнил себя ребенком и также хорошо понимал, что любопытство движет людьми вне зависимости от возраста.

Примеченная Майклом в аэропорту пара, расположилась на креслах впереди Майкла, и они уже не молчали. Из фраз, невольно, но с любопытством, услышанных Майклом, он понял, что девушка была обижена, на то, что, находясь на отдыхе в Нью-Йорке, ее бойфренд был вынужден много времени уделять своей работе, и поэтому она решила вернуться домой на несколько

дней раньше. Она сказала: «Ты меня обманул, это должна была быть романтическая поездка, которую я так долго ждала, а оказалось, что это командировка». А молодой человек был обижен на то, что она не оценила его стараний по организации такой поездки, несмотря на его занятость. В очередной раз Майкл убедился в том, что важная часть любых отношений – это открытость и привычка все обсуждать, наверное, если бы они рассказали друг другу о своих планах и ожиданиях, в самых малозначительных на первый взгляд подробностях, такого недопонимания бы не возникло и никто бы не чувствовал себя обманутым.

Слово «обман», при всем его негативном смысле, неизменно вызывало у Майкла улыбку, так как при этом, он всегда вспоминал своего друга Шона. Майкл твердо знал, что если бы проводился какой-нибудь, даже международный конкурс среди врунов, то Шон однозначно занял бы в нем первое место. Умение Шона приврать уже не было простым враньем, это было искусство. Майкл неплохо разбирался в людях и, буквально с нескольких фраз понимал, что его пытаются обмануть или подшутить над ним, но не в случае с Шоном. Только Шон, при том, что Майкл знал его как облупленного, мог позвонить Майклу и сказать: «…Ну ты где..? Я уже пятнадцать минут жду тебя в твоем кафе, мы же договаривались увидеться там… Карим уже тоже подъезжает…». Майкл, если был дома, быстро одевался и спускался в кафе, по дороге ругая себя за то, что даже не мог вспомнить о договоренности встретиться с друзьями. Потом, на извинения Майкла за опоздание, Шон мог спокойно ответить: «…Не переживай, на самом деле, мы не договаривались, я просто соскучился и хотел поболтать с тобой».

Как-то, немного опоздав на вечеринку, где традиционно было заказано много пива, пивных закусок, в том числе любимые друзьями куриные крылышки барбекю в кисло- сладком соусе, Майкл увидел раскрасневшегося, оживленно жестикулирующего, как всегда окруженного толпой благодарных слушателей Шона, который явно был в своей тарелке. Он просто торжествовал, лицо его одновременно выражало удивление и восторг, что также отражалось в лицах слушателей, они, казалось, застыли и напряженно ожидали какой-то развязки. Майкл не слышал слов Шона, но подумал: «Интересно, что он на этот раз заливает, наверное, примерно, что-то вроде «…вчера на спор с заезжим байкером я съел в соседнем кафе 25 гамбургеров и выиграл его мотоцикл, который сейчас находится в мастерской, вот фотография…». Но подойдя поближе, Майкл понял, что, как всегда, недооценил своего друга. Майкл подошел к столу на фразе «…и вот я захожу на эту ферму, а там огромное количество куриц, у которых с каждой стороны по 6 крыльев…я спросил, как такое возможно, на что экскурсовод ответил: «А как ты хотел, откуда тогда взялось бы столько крылышек, которые подают в закусочных…».

Майкл, вспоминая своих друзей, всегда слегка улыбался, у них было так много приятных, веселых совместных приключений, они были знакомы уже много лет, но, несмотря на это, каждая встреча несла в себе что-то новое.

На настоящий момент «базовую версию» компании составляли: Майкл, Джу, Карим, Камилла, Шон и Элли – девушка Шона, которую, к слову, никто из друзей ни разу не видел, она то была на съемках в Париже, так как работала моделью, то просто не хотела приходить на вечеринку, предпочитая дожидаться Шона у него дома; зато Шон очень подробно показывал ее фотографии с разных концов света, и всегда передавал от нее приветы. По особым случаям (день рождения кого-то из друзей) Шон соединял именинника с Элли по телефону, и она лично хорошо поставленным голосом произносила красивые, как будто отрепетированные поздравления.

При всей комичности и неправдоподобности ситуации с Элли, никто и никогда не мог поймать Шона на лжи и доказать, что он водит их за нос. Однажды, изрядно подвыпив, друзья стали в очередной раз посмеиваться над Шоном после очередного показа фотографий Элли, прыгающей с парашютом. Тогда наконец Шон не выдержал и сказал: «Вы же знаете, как Элли не любит шумные вечеринки? Но мое честное имя и ваше доверие для меня очень важно, поэтому хотите прямо сейчас мы поедем ко мне домой, и я покажу вам Элли?». Немедленно было вызвано такси и через 30 минут друзья были дома у Шона. Открыв дверь ключом, Шон крикнул: «Дорогая, я дома, моим друзьям не терпится с тобой познакомиться вживую». Друзья застыли в холле квартиры в ожидании долгожданной встречи, Шон обошел все комнаты и вернулся к друзьям с запиской в которой было явно женским почерком написано: «Милый, извини, я не дозвонилась до тебя, мне было нужно срочно уехать к моей тетушке, вернусь завтра днем, целую…». В коридоре на вешалке висел красный женский плащ и красные ботинки с одной из фотографий Элли. «Эх, жаль, что мы с ней разминулись», – сказал Шон, поправляя плащ, на что друзья весело расхохотались, немного успокоившись. Они не были готовы променять такую красивую, по кирпичику собранную легенду на настоящую Элли.