Во тьме безмолвной под холмом
Шрифт:
– Да. Он умер в каком-то другом месте, наступило окоченение, и он свалился сюда.
– Или кто-то его принес и бросил. – Элли застонала. – Ну вот на хрена его снегом не занесло? Мне б до оттепели не пришлось с ним валандаться.
– Не он, так был бы кто-то другой, – заметила Милли. – Знаешь ведь, как оно бывает. Каждый чертов год, как по расписанию. – Она вздохнула. – Видно, ничего людей не учит.
– Знаю, знаю.
Повисло молчание. По-прежнему шел снег, снежинки оседали на мертвом теле.
– Но зачем было бросать его здесь? –
Элли посветила на борозду. Потом нахмурилась и проследовала по ней обратно к тропинке, прежде чем переместить луч выше по склону.
– Милли? Кажется, я нашла ответ.
Милли вперевалочку подсеменила к ней, схватив за руку, чтобы не упасть.
– Что ты нашла?
Элли провела лучом фонарика по мертвой растительности на склоне над тропинкой. Со вчерашней ночи ее обильно завалило снегом, но они обе увидели, что многие растения сильно примяты.
– Он свалился сверху?
– Я полагаю. Может, кто-то скинул его с дороги?
– Может быть. – В голосе Милли звучало сомнение. – А это что? Видишь? Вон там…
Она указала рукой. Элли перевела луч выше по склону. Здесь снега лежало меньше, чем внизу, так что никаких следов она не видела, но тремя метрами ниже дорожного полотна находился уступ. Он выпирал примерно на три с половиной метра и выглядел так, словно кто-то вырубил в скале аккуратный продолговатый карниз.
– Помнишь его позу? – спросила Милли. – Спина прямая, одна нога вытянута, другая согнута.
– Как будто он сидел, – добавила Элли. – Сколько там ширина примерно? Меньше метра?
– Где-то так.
– То есть он подтянул ногу, чтобы упереться и не упасть. Но как его туда вообще занесло?
Ответа у Милли не нашлось. Холод пробирал до костей, и осознание предстоящей мороки не добавляло Элли радости. Придется навестить Харперов, что и в других обстоятельствах не доставило бы ей ни малейшего удовольствия. И стандартным допросом родни погибшего тут может не обойтись.
– Все верно. Давай щелкнем пару снимков – и назад.
Милли кивнула на труп:
– А он как же?
– Я поговорю с Вазончиком в «Кооперативе». Поглядим, найдется ли у него местечко в морозильнике.
Милли скривилась:
– Ну вот, теперь я временно буду вегетарианкой… Э! Ты куда?
Элли указала наверх:
– Я вернусь на дорогу, поснимаю тот уступ сверху. Если наш покойник был там…
– Резонно. – Посмотрев на труп, Милли опять поморщилась. – Только недолго, ладно?
– Постараюсь как можно быстрее.
Возвращение к машине заняло у Элли намного меньше времени; в покорении подобных дорожек у нее опять-таки было побольше опыта, чем у подруги. Она поставила машину на участке, с которого открывался вид на лес, перегнулась через отбойник, пока не разглядела уступ, и сделала серию широкоугольных снимков на телефон, со вспышкой и без, прежде чем приблизить изображение.
Том Грэм заморачиваться не стал бы: подумаешь, несчастный случай. Но Элли служила
Она увеличила изображение на различных участках уступа, снова фотографируя со вспышкой и без, переходя от одного края к другому. Харпер должен был сидеть на краю справа от нее – его правая нога была вытянута для равновесия, следовательно, он бы в ту сторону и свалился.
Она приблизила изображение, и если б не увеличила, то кое-что пропустила бы. Участок скалы, свободный от снега, был испачкан чем-то похожим на сажу и покрыт лишайником, на котором темнели пятна засохшей крови. Чтобы запечатлеть их, Элли пришлось перелезть через отбойник и наклониться, что было довольно рискованно, но обошлось.
Тут-то она и обнаружила, что пятно сажи – никакое не пятно, а какой-то символ: прямая вертикальная линия с тремя горизонтальными черточками слева, должно быть нарисованная углем. Что бы он ни значил, Элли не распознала его.
Она навела резкость на символ и сделала еще несколько снимков.
– Ты там еще не закончила, Дэвид Бэйли пальцем деланный [2] ? – рявкнула Милли с тропинки.
Элли снова перелезла через отбойник.
– Я все. А ты?
– Уже пять минут стою и гляжу на тебя, как щенок на пудинг.
Элли спустилась на тропинку и рысцой подбежала к Милли.
– Есть чего? – спросила она, пока они вдвоем пробирались назад через заросли.
– И да, и нет.
2
Дэвид Бэйли – знаменитый английский фотограф, один из возможных прототипов главного героя в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение».
– Что там?
– Есть несколько царапин и порезов – тот, что на лбу, слегка кровоточил.
– Драка?
– Или заработал при падении. В такую погоду это несложно, особенно если не один раз грохнешься.
– Как оно и было, это же Тони.
– Не дурак прибухнуть?
– Только по выходным, но вчера-то был вечер пятницы. Так что, насколько я его знаю, он квасил до закрытия… – Элли остановилась и нахмурилась, вглядываясь сквозь деревья.
– В чем дело?
– Чуть попозже объясню. Так что, говоришь, «и да, и нет»?
– Травмы незначительные. Но взгляни на это. – Посветив фонариком, Милли смахнула снег с лица покойника – смуглого, хоть и тронутого мертвенной бледностью, и красивого какой-то угловатой, ершистой, нестандартной красотой. Иссиня-черная щетина, длинные черные волосы, в ухе поблескивает золотое колечко. Тони Харпер собственной персоной.
Милли очистила его правую руку, наполовину занесенную снегом. Пальцы сжимали раскрытый складной нож с самодельной рукояткой из старой ружейной гильзы.