Во тьме
Шрифт:
Значит, уже скоро.
Элизабет прикусила губу и сладострастно зажмурилась в предвкушении.
Взглянув на часы, Марк увидел, что уже два часа ночи и решил откланяться, когда Джейн, уже несколько минут сидевшая молча, сказала:
— Но одну проблему твоя философия не поможет решить.
— Это какую?
— Я хочу детей, — потускнев пуще прежнего, пробормотала девушка.
Сказанное собеседницей Сандерс правильно оценил не сразу, поэтому обронил не совсем (а точнее — совсем не!) уместную реплику:
— А я думал, ты ещё хочешь
Она бросила на него удивлённый и осуждающий взгляд, но, увидев в его глазах немое извинение за сомнительное чувство юмора, смягчилась и продолжила:
— Я тебе никогда об этом не говорила, но не потому, что стеснялась, а потому, что боялась даже думать об этом, боялась даже саму себя полностью посвятить в эту тайну.
— И давно у тебя такое желание?
— Пару месяцев.
Сандерс кашлянул. Он понятия не имел, что сказать. Даже в самых далеко идущих предположениях он не представлял ТАКОЙ темы для разговора. Впрочем, молчание не успело снова как следует обосноваться в помещении, потому что Джейн произнесла:
— Наверное, во мне проснулся предопределённый природой инстинкт. Ты не представляешь, что я испытываю, видя счастливых мам на улицах! Как бы я хотела тоже иметь ребёнка, хотя бы одного! Чувствовать его жизнь с самого начала, когда он будет развиваться в моём теле. Кормить его, любить, ожидать, как самый большой подарок судьбы… Жить вместе с ним, растить его, воспитывать настоящим человеком… Я бы всё отдала за это!
Марк молчал. Вообще-то, он недолюбливал детей, частенько бросаясь по данному поводу фразой из известного фильма: «Дети — пять минут удовольствия, а потом муки на всю жизнь!». Джейн была осведомлена об этой черте его характера, однако полагала, что он и на сей раз отнесётся к ней с пониманием.
— Осуществление моей мечты связано с возвращением к кошмару, — с грустью продолжала она. — Тебе известно, как я отношусь к мужчинам. Даже сидеть в непосредственной близости от них мне неприятно, не говоря уже о том, чтобы вступать в сексуальные связи. Я понимаю, что это глупо, но я не подпущу к себе даже самого чувственного и заботливого парня. Я просто не смогу. Тупик.
Джейн нервно сжала зубами ноготь большого пальца, устремив взгляд на Марка; она смотрела на его лицо, но не в глаза.
— Возможно, есть способ, — начал он.
— О чём ты? — в её голосе мелькнула настороженность.
Естественно, Сандерс заметил это, но виду не подал, так как ни за что не обвинил бы Джейн в чрезмерной подозрительности. Он лишь спокойно поведал:
— Ты ведь знаешь об искусственном оплодотворении?
— Да, конечно. Но… — она замялась. — Разве его применяют не для тех женщин, которые не могут родить «нормально»?
— Верно. Кто его знает — может, и в твоём случае подойдёт? Какой-никакой шанс сделать всё аккуратно и в обход традиционной и столь неприятной для тебя схемы.
— Даже если так, у меня всё равно нет денег на эту операцию, — девушка покачала головой. — Как думаешь, сколько это стоит?
— Думаю, тысяч восемь.
— Нет, исключено. С моей зарплатой такое не потянуть.
В своём следующем шаге Марк не сомневался, хотя и не мог знать заранее
— У меня есть кое-какие сбережения на счету в банке, — сказал он. — Всего-то пять пятьсот — но ведь это лучше, чем ничего.
Она взглянула на него, теперь уже в глаза, и недоверчиво переспросила:
— Ты серьёзно?
— Конечно, — кивнул Сандерс.
И он не лукавил. Нежданно-негаданно он стал свидетелем определённо важного этапа жизни Джейн. В его голове быстро прокручивались различные варианты дальнейшего развития событий. С грустью за девушку и со злостью на общество он понимал, что даже если у неё родится ребенок, ему (или ей) придётся нелегко в этом мире. Очень нелегко. Да и самой Джейн предстоят немалые трудности. Нет, он верил в неё, но вовсе не желал ей новых проблем. Выпавших на её долю испытаний хватит на три жизни вперёд. Однако Марк не сомневался — что бы ни случилось, он сделает всё, чтобы помочь ей. И по мелочам — победит свою неприязнь (на деле, не такую уж и глубокую) к детям. И по крупному — вплоть до полной отдачи себя и всего, что у него за душой имелось. Собственно, осознание этого его не пугало и не смущало — он делал и будет делать всё для Джейн не потому, что желал прослыть «благородным принцем» (к слову — что-то пока никто не приветствовал его общение с «нестандартной особой»), и не потому, что стремился постепенно растопить её сердце и в итоге завладеть телом. А по той простой причине, что он ХОТЕЛ помочь ЕЙ. Вот и всё. Добавить к этому нечего.
— Но это ведь не такая маленькая сумма… — тем временем говорила девушка.
— Да. Тысячи три придётся где-то добыть. Но не волнуйся — я что-нибудь придумаю.
— Нет, я о том, что… это ведь твои деньги… ты их на что-то копишь…
— Брось, Джейн, они у меня просто так натекают. Ты же знаешь — у меня никакой цели в жизни. И потом, мой «Шеви» — и тот потребляет больше средств, чем я.
— Но… — продолжала сомневаться она. Конечно, материальная поддержка ей бы очень не помешала, но не за счёт же Марка! А она его знала — раз что-то пообещал — наизнанку вывернется, но слово сдержит.
— Сомнения ни к чему, — категорично заявил он. — Ты сама понимаешь, что я прав.
— Может быть… И всё-таки мне жутко неудобно. Словно я пользуюсь твоей расположенностью ко мне…
— Не говори глупостей, — Сандерс до сих пор не отпускал её руку и теперь чуть сильнее сжал, как бы приободряя. — Правда, если ты решишься на операцию, то тогда, возможно, у тебя будут близнецы. Очень даже возможно.
— Разве это плохо?
— Конечно, нет, — он улыбнулся, — иначе что делать, если родится только девочка, а ты заранее решишь назвать ребёнка Джоном?
Сработало — Джейн тоже улыбнулась.
Марк снова мельком взглянул на часы и теперь однозначно решил отправляться:
— Ладно, уже половина третьего. Я и так сегодня у тебя гощу не по графику.
— Вообще-то, если б ты не приехал, то я бы провела безумно длинную бессонную ночь. И хотя ты не от нечего делать прибыл ко мне, всё равно спасибо.
— Не за что, — ответил он, вставая из-за стола. — Благодарю за то, что выслушала.
— О чём разговор — в любое время.