Во тьме
Шрифт:
стал каменно-плоским. Грудь заметно округлилась и соблазнительно подтянулась. Все
шрамы из раздольного детства исчезли, кожа идеально ровная и гладкая. Волосы и ногти
замерли на определённой длине. Скулы на лице заострились, брови приняли красивую
форму, а длинные ресницы, стали заметно пышнее.
Пухлые губы ярче, зубы белее… небольшой откол на правом нижнем резце пропал.
Уши,
раньше. И наконец, глаза... они не изменили цвет, оставаясь все такими же томно
голубыми, почти даже синими, но сейчас они буквально выворачивали все мои
внутренние эмоции наружу. Мои глаза вспыхивают при малейшем намёке на всплеск
радости, грусти, злости. Стоит просто подумать о маме или о младшем братишке, стоит
только лишь представить красивое и родное до боли лицо Антона. Глаза оживают,
загораются ярко синим огнём.
Все моё тело приняло идеальную форму. Я сочетаю в себе все, что может привлечь
внимание любого мужчины и даже женщины: красивую внешность, завораживающий
голос, грацию движений.
Теперь я вампир. Моя жертва сама идёт ко мне в руки. Я внушаю безболезненный
укус, внушаю не кричать и не бояться, стоять смирно. Внушаю забыть обо всём, когда это
заканчивается. Я совершенный хищник. Я чудовище.
Из зеркала напротив, на меня смотрят горящие глаза. Сейчас я снова чувствую дикий
страх от неожиданной осознанности произошедшего со мной, той ночью, семь лет назад.
На меня накатывает иногда…
Этого не может быть! Это неправда! Не реально и я просто сплю…
Но, я не могу больше спать.
С волос по груди и животу стекают капли воды. В доме прохладно, но он не причиняет
мне дискомфорт. Взгляд падает на единственную маленькую родинку на ключице… одно
из напоминаний о моей прошлой жизни.
Безразлично оставляя мокрые следы на паркетном полу, бесшумно иду в одну из двух
спален. Они не для сна, просто шли в комплекте с новым домом. Но в них имеются все
необходимые удобства: широкие кровати, покрытые дорогими покрывалами; тумбы со
стоящими
флокати4, на затемнённых окнах шёлковые шторы… и такие же, как и в гостиной светлые
стены.
В комнате полумрак, и это не из-за тонировки на стёклах, просто уже почти зашло
солнце, и наступили сумерки.
Спортивный лифчик, удобные бесшовные трусики… в шкафу не так много вещей. Мне
не нужны свитера или разнообразные глупые платья. Я не нуждаюсь в бесчисленных
босоножках и туфлях. Имеется лишь самое необходимое. Джинсы, майка и ботинки -
моя обычная повседневная одежда.
Вскоре солнце скроется за холмом и мой родной город впадёт в спячку и осветит
тусклыми фонарями свои улицы.
Я одеваюсь и жду темноты, потом открываю широкую раму, впуская свежий осенний
воздух. Тело содрогается от какофонии эмоций: радости, ностальгии, предвкушения
скорой встречи. Я улыбаюсь, а серое, с красными прожилками небо постепенно меркнет
окончательно, унося с собой очередной мой день.
3.
Тёмные окна квартиры на втором этаже пятиэтажки, среди других единственные были
темны. Но не это расстроило меня, а то, что я не слышу биение его сердца…
размеренного, тихо и ровно отбивающего свой жизненный ритм. Дома никого не было.
Не глядя, я завела руку за спину и тронула металлическую поверхность. Шероховатая,
от облупившейся краски стена принадлежала небольшому павильону, находившемуся
недалеко от остановки и располагавшемуся как раз напротив окон Антона. Каждый день,
с наступлением темноты я опускаюсь на его крышу и стою среди мусора, слушая, как
Антон дышит во сне.
Чаще я прихожу сюда уже за полночь, опасно быть здесь раньше, в попытке застать его
бодрым, но всё же так соблазнительно… люди могут напугаться, увидев меня, принять за
вора и вызвать полицию, или, что ещё хуже, сам Антон заметит фигуру, лазающую по
крышам. Поэтому я не рискую, хотя иногда мне удается понаблюдать, как он, ещё не