Во тьму
Шрифт:
– Гляди-ка сюда, – сказал наконец Лиокс, увеличив один блок данных. – Вчера еще три корабля «Гильдии Байн» покинули док.
– Но корабля Сковер нет среди них.
– Ты не туда смотришь. Видишь? – Он постучал по экрану, сверкнув кольцом с драгоценным камнем. Текст гласил: «Перебазирован по прямому распоряжению руководства гильдии».
Только одно лицо в Галактике имело право обосновывать что-то «прямым распоряжением руководства гильдии»: сама Сковер Байн.
– Она здесь, на Корусанте. – Аффи улыбнулась, потом засмеялась, хотя глаза ее наполнились слезами. – Сковер выжила.
– А я что говорил, – отозвался Лиокс,
Катастрофа в гиперпространстве, так или иначе, никого из джедаев не оставила без дела: одни участвовали в спасательных операциях, другие помогали потерпевшим, третьи занимались анализом. При той бурной деятельности, которая кипела на всех этажах храма, перекрыть целый коридор – это был, по выражению воспитателя из детской группы Орлы, «шмат работы». Впрочем, ничто так не мотивировало освободить дорогу, как объявление: «Осторожно, темная сторона!»
Орла, конечно, не кричала это вслух. Хотя и хотелось. Но достаточно было изложить факты, и Совет сразу же приказал очистить территорию, так что теперь у нее не могло быть никаких отговорок, а также ничто не отвлекало ее от зловещего дела, которое предстояло совершить.
Для начала – еще на борту «Посудины» – они осторожно перенесли каждого идола на антигравитационную платформу. Далее процессия во главе с Орлой двинулась с корабля на станцию. Задачей Орлы было позаботиться о том, чтобы никто посторонний случайно не забрел в «запретную зону», тогда как шедшие следом другие мастера не спускали глаз с идолов.
В боковых коридорах стояли десятки этих посторонних, не столько глазея, сколько дожидаясь, когда откроют проход. Однако, по мере того как Орла и статуи продвигались вперед, нетерпеливые зрители прекращали шушукаться и застывали неподвижно, так что в конце концов были слышны только звуки шагов и низкое гудение платформы. Даже те посетители храма, которые не чувствовали Силу, наверняка были ошеломлены при виде изысканной резьбы идолов и зловещих выражений на их лицах.
А те, кто Силу чувствовал? Защитные узы, наложенные еще на станции, оставались крепкими; прямой опасности не было. Но сами узы порождали неприятное ощущение на грани восприятия. Как будто, даже не оборачиваясь, знаешь, что кто-то вошел в комнату, которая вроде как заперта.
Если на то пошло, то они как раз и собирались войти в помещение, которое, по сути, очень долго оставалось запертым – изолированным от остального храма, скрытым от самих джедаев: в Святилище в Глубинах.
В данный момент это святилище, расположенное на самых нижних уровнях храма, было закрыто сверху залом для медитаций, который спешно разобрали по прибытии «Посудины» на Корусант. Сердце Орлы заколотилось чаще, когда вся процессия медленно двинулась через большую темную комнату по остаткам пола, пока не достигла темного квадратного отверстия в центре. Ступени, ведущие вниз, были вырезаны в камне когда-то очень давно – достаточно давно, чтобы края их стерлись. На самом деле настолько давно, что джедаев тогда вообще здесь не было.
Мало кто знал, что Храм джедаев возвели поверх святилища ситхов.
Здесь находилось средоточие Силы – центр могущества и энергии, пригодной для самых разных целей, как достойных, так и порочных. Средоточия возникали сами по себе; их нельзя
«Возможно, – подумала Орла, – теперь идолы возвращаются домой».
Но этот мелодраматизм был излишним. Джедаи контролировали местное средоточие Силы уже тысячи лет – сначала в собственном святилище, а затем в храме, который они построили.
И все же ступени были вырезаны не ими, а ситхами.
Приподняв подол своего белого платья, Орла начала спускаться в святилище. Оно располагалось под поверхностью, и женщина чувствовала сырую прохладу, которая испокон веков витала в этом месте. В воздухе даже пахло землей.
Сюда приносили для очищения реликвии и другие предметы, пропитанные темной стороной Силы. В этом священном, безопасном месте Орла и несколько великих мастеров извлекут темную энергию из идолов, и она канет в средоточие, рассеется во вселенской Силе, снова став частью единого целого.
Орла вздохнула, подумав: «По крайней мере, в теории. Реальность бывает куда более опасной».
Рит отнес своего малыша-вуки в медпункт космопорта, чтобы вернуть его (точнее, ее – это оказалась девочка) родителям. Этот медпункт предназначался для некритичных случаев, таких как вакцинации, легкие травмы, иногда карантин для приезжих. Во всяком случае, так планировалось.
Но после катастрофы в гиперпространстве все планы пошли кувырком. Риту это стало еще яснее, когда из дверей медпункта выкатился меддроид, открыв его взору картину сродни зоне боевых действий. После секундного шока он услышал восторженный рев двух родителей-вуки, которые спешили к своей дочери.
Юношу бросились благодарить, обнимать и даже расчесывать, после чего он наконец смог покинуть счастливое воссоединившееся семейство. Он сразу же устремился внутрь, гадая, чем тут можно помочь.
В медпункте все горизонтальные поверхности – койки, столы, пол – были практически полностью заняты ранеными со взорвавшегося «Мастерового». У лежавших на полу, похоже, были легкие травмы: переломы, порезы, – но некоторые пациенты на койках были подключены к многочисленным мониторам и регуляторам. Непрерывное жужжание и бибиканье не могли заглушить стонов. Хотя между пациентами сновали двое-трое органических врачей, они и несколько меддроидов явно работали на пределе сил.
– Почему они не в больницах? – пробормотал юноша.
Хотя сказал он это просто для себя, паривший неподалеку дроид-пилюля ответил:
– Все больницы переполнены после катастрофы в гиперпространстве. Каждое медицинское заведение должно работать с максимальной нагрузкой.
«Или даже сверх того», – подумал Рит, глядя на забитое под завязку помещение. Он обратил внимание на какую-то женщину, которая лежала на полу и смотрела на него, и присел рядом:
– Чем я могу помочь?
В основном раненые хотели пить. Многие также просили обезболивающего, которое дроиды с неохотой позволяли ему брать. Поначалу юноша сомневался, стоит ли раздавать анальгетики направо и налево, но ситуация была чрезвычайная, так что рекомендации могли обождать. Но больше всего, осознал он, этим несчастным хотелось, чтобы кто-то уделил им внимание и заверил, что все будет хорошо.