Во власти бури

Хармон Данелла

— Вот, держите!

Оправившись от шока, Колин Лорд вырвал руку и потряс ею, чтобы стряхнуть липкое тесто. Когда оно шлепнулось на землю, он наступил на него сапогом и гневно растер.

— Ну, знаете ли! — с простодушным удивлением воскликнула Ариадна. — Вы перегибаете палку, доктор. Не лучше ли было отдать его собачке?

— Садитесь в коляску, — процедил ветеринар сквозь зубы.

Шареб-эр-рех прижал уши и неодобрительно покосился на него. Это еще больше рассердило Колина.

— В коляску! — грозно повторил он.

Леди

Ариадна пожала плечами и уселась, не скрывая торжествующей улыбки. Она устроила целый спектакль, усаживаясь, оправляя куртку, стряхивая с рукава пушинку. Колин ждал, стиснув зубы. Что ж, первый раунд она выиграла, думал он мрачно, но ей никогда не выиграть весь матч. Для этого у нее маловато и опыта, и силы воли.

Интересно, это была всего лишь уловка, когда она назвала его глаза красивыми, или она в самом деле так думает?

Черт бы ее побрал!

Разумеется, это была уловка, одна из тех женских ужимок, которые испокон веков застают мужчину врасплох! И нечего забивать себе этим голову. Лучше держаться настороже и отвечать выпадом на выпад, чтобы снова не оказаться в дураках.

Устроившись на узком сиденье, Колин взял вожжи и бросил косой взгляд на свою спутницу. Он полагал, что леди Ариадна будет жаться к самому краю, но она, как видно, решила обратить ситуацию против него.

— Я все больше прихожу к выводу, что это будет захватывающее приключение, доктор, — сказала она непринужденно, подхватила ластящегося песика и устроила у себя на коленях. — Сами подумайте! Все будут выискивать леди из высшего общества, разодетую по последней моде, в то время как настоящая Ариадна Сент-Обин проскользнет у них под носом в мужском наряде. Это ли не авантюра! Я всегда мечтала о маскараде и благословляю минуту, когда мне в голову пришла эта идея. Как вы думаете, что скажет мой дорогой Максвелл, когда увидит меня?

— С вашим дорогим Максвеллом я не знаком. Откуда мне знать, что он скажет?

— Попробуйте хотя бы предположить. Допустим, ваша невеста внезапно постучит к вам в дверь в мужской одежде.

Что вы о ней подумаете?

— Что она ошиблась дверью.

— Я серьезно!

— Если у нее найдется разумное объяснение для подобных странностей, значит, все в порядке.

— Хм… а вы любили кого-нибудь, доктор?

— Что-то не припомню.

— Но вы, конечно, мечтаете полюбить, как и каждый человек?

— Мечтаю не больше, чем подхватить скоротечную чахотку, — сухо ответил Колин и поерзал на сиденье.

— Вы шутите, а речь идет о вещах серьезных, — упорствовала леди Ариадна, памятуя о том, как недавно привела его в смущение. — Мужчина вы интересный… даже очень интересный, на мой взгляд. Если бы не очевидное неравенство нашего положения и не мой дорогой, горячо любимый Максвелл, я вполне могла бы увлечься вами.

— Вот как? — осведомился Колин, решив, что настало время для ответного выпада. — И как далеко вы могли бы зайти в этом увлечении?

— Что?!

— Вы

что, туги на ухо? — Он повернулся, приподнял бровь и вперил в девушку многозначительный взгляд:

— Итак, я с нетерпением жду ответа.

— Однако, доктор! — запротестовала леди Ариадна.

Щеки ее зардели. — Это вопрос не из тех, что принято задавать леди! Следите за своими манерами!

— Довольно странно с вашей стороны делать мне выговор. Ведь именно вы завели разговор на эту тему, а не я, не так ли?

Малиновый румянец разлился не только по лицу, но и по шее девушки, что чрезвычайно порадовало Колина.

— Так как же, услышу я ответ на вопрос, логически последующий из разговора?

— Я не желаю больше обсуждать это! — отрезала леди Ариадна, надменно вскидывая голову.

— Досадно. Речь шла о таких захватывающих вещах! Леди из высшего общества, богатая наследница — и на тебе, способна упасть в мои объятия! Я чуть не умер от восторга — и вдруг все так неожиданно закончилось. Какой жестокий мир!

Наступило молчание.

— Доктор, — наконец мрачно произнесла девушка, глядя прямо перед собой.

— Да, миледи?

— Поезжайте!

Глава 5

По языку неприятно перекатывался кусок металла, который явно до него жевал кто-то еще. Кожаные ремни натирали кожу в самых неожиданных местах (в особенности тот, что проходил под хвостом). Все это было в высшей степени непривычно и неудобно, и, судя по тому, что напряжение в людях нарастало, готовилось что-то худшее, чего он пока не мог себе вообразить, но уже всей душой желал избежать.

Шареб-эр-рех сделал над собой усилие, чтобы не выдать всей глубины своих чувств, и бросил косой взгляд на того, кого с первой же минуты окрестил про себя врагом.

Тот же искоса смотрел на человеческое существо, которое Шареб привык считать своим, и только своим, и восхищался! Ревность и гнев охватили жеребца.

Если бы враг хоть на секунду утратил бдительность, Шареб ни за что не упустил бы возможности укусить или лягнуть его.

В этот момент он забрался в то, что теперь неразрывно было связано с Шаребом, взял длинные, свободно висящие ремни в руки, и все мысли о возмездии тотчас вылетели у жеребца из головы.

Самые худшие его подозрения оправдались! Догадка, которой он не желал верить, была правильна! Люди хотели, чтобы он волок эту штуковину!

Шареб-эр-рех повернул голову и бросил на хозяйку взгляд, полный укора и справедливого негодования.

Ариадна прочла все, что было написано в выразительных глазах жеребца.

— Доктор, я вас предупреждала! Добром это не кончится.

— Ничего страшного не случится.

— Нет, случится! Это не тягловая лошадь, у него есть чувство собственного достоинства! Видите, как он рассердился? А когда он сердится, то становится опасен…