Во власти Деспота
Шрифт:
Итак, я во власти Деспота, которому вру прямо в лицо. Но развернуться и уйти мне во много раз страшнее, чем признаться во лжи.
Неожиданно я подскакиваю на месте, потому что в комнате раздаётся громкий настойчивый стук.
– Мир! Ты проснулась?
Я судорожно цепляюсь пальцами за скомканное покрывало, не совсем понимая, как себя вести.
Чего он ломится ко мне?!
– МИИРАА! ПОДЪЕМ!
На ватных ногах я медленно подхожу к двери и плавно опускаю ручку, приоткрывая совсем чуть-чуть. И наталкиваюсь на рассерженный взгляд, растерянно
– Я вижу, утро выдалось не совсем добрым…
– Проницательная, однако. Выходи. Пора собираться.
У меня перехватывает дыхание. Неужели он уже узнал?!
– Куда? – уточняю с замиранием сердца.
Дверь под мужским напором плавно открывается, а я делаю шаг назад, впуская Мариба в комнату. Сам он ещё в спортивных бриджах и свободной футболке. И зрелище это, надо признаться, не для слабонервных. Рядом с ним прямо-таки искрит силой, мощью и необъяснимым животным магнетизмом. Я плавно прикрываю рот, стараясь не глядеть на него так потрясенно. Он поворачивается, оглядывая комнату. Господи, его руки – это что-то… ну хоть бы к чему-то придраться в его внешности, чтобы он мне больше не снился. Стыдно признаться самой себе. Так и лежала, вспоминая его руки с набитыми цифрами. Интересно, что означают эти татуировки?
Мужчина, не спрашивая позволения, проходит.
Неудержимо скольжу взглядом вниз. Как я и думала. Икры каменные. И выглядит это потрясно. Ну как можно быть таким?
Резко оборачивается и пилит меня подозрительно веселым взглядом. Эм… Чего это он?
Смотрю в его лицо и вновь стараюсь отстраниться. Кажется, люди до сих пор говорят исключительно про женские чары? Ничего подобного! Мужские тоже есть. Мариб вон пользуется и не стесняется.
Отчего-то я сухо сглатываю. Мне становится не по себе рядом с ним. Я вообще никогда таких мужчин не встречала. Его мощная энергетика обволакивает плавно, но настойчиво.
Мой вопрос он благополучно проигнорировал.
– Нам скоро ехать. Идём. На завтрак могу предложить яичницу. С беконом или колбасой. На твоё усмотрение.
– С беконом, пожалуйста.
– О, отлично. Будешь жарить – и на меня закинь половину!
В смысле?! Предложить яичницу, по его мнению – это предложить МНЕ ее приготовить?!
Отличный ход!
Он тактично перевалил на меня обязанность заниматься завтраком! А я, на секундочку, вообще-то ненавижу готовить!
И вот, стараясь отстраниться и в корне заглушить ростки раздражения, я ковыряюсь лопаткой в сковороде, уменьшая огонь, и накрываю крышкой.
И мужчина уже не кажется мне настолько привлекательным. Ну точно Деспот! Заставить гостью готовить. Фыр-фыр-фыр на него.
– На кого фыр-фыр-фыр? – весело уточняет Мариб, выглядывая из-за плеча и довольно принюхиваясь. Стоит слишком близко, почти касается моей спины.
Мысленно бью себя по лбу: я, кажется, сказала это вслух.
– Догадайтесь с трёх раз, – нет, полностью выкорчевать недовольство не получилось.
– Если ты обо мне, то фыркай сколько угодно, ради такого шедевра я готов и потерпеть. Давай только помидорки
Я тут же растягиваю губы в подобии улыбки, оборачиваюсь и попадаю под обаяние лучистого небесного взгляда, искрящегося весельем. Ехидненько так произношу:
– Конечно закинем, – и указываю пальцем на холодильник. – Несите их сюда. И не забудьте помидорки помыть, кожицу снять и порезать, – добиваю аргументами. – И помельче.
– Ну что ты начинаешь сразу?! Да я просто предложил. Без них тоже вкусно… – мне показалось, или весь задор разом испарился из его голоса? И мужчина тяжело вздохнул? – Наверное…
Он что, расстроился?
Крепко стискиваю зубы, буквально выдавливая из себя, стараясь не прокручивать в голове вновь и вновь его потускневший голос:
– Ладно. Просто принесите…
– Ну, другой разговор! Момент!
Он бодро шагает к холодильнику и вытаскивает помидоры. Я как дурочка смотрю на его крепкую фигуру. Движения плавные, вальяжные. Никогда раньше не обращала внимания на это в мужчинах, но Мариб и правда движется как хищник: собранно, размеренно и плавно. Должно быть, он действительно спортсмен…
– А давай сыр ещё закинем?? – вопросительно хмурит брови, оборачиваясь.
– Если вы на завтрак хотели яичницу по своему вкусу, нужно было просто попросить.
Не могу сдержать весёлый смешок. И озорно смотрю, как мужчина кладёт передо мной томаты.
На кухне уже слышится потрясный запах, и я быстро начинаю разделывать помидоры.
И тут чувствую горячее дыхание за ухом и мгновенно напрягаюсь. Откладываю нож в сторону, когда правым бедром неожиданно чувствую крепкую руку. Мариб опирается запястьем о столешницу, прикасаясь к моей спине. А другой рукой с левой стороны подаёт сыр, поднося к моей груди. И тем самым заключает в ловушку своего тела и рук. Меня мгновенно обдает жаром. А отодвинуться некуда.
– А я не привык просить, – тихий шёпот пускает мурашки по спине.
Почему он так на меня действует? Ни один мужчина ещё не вызывал такую бурную необъяснимую реакцию.
Я уверена, он чувствует, как я замираю, видит, что мне неловко, понимает, что нечем дышать. И знает причину этого…
Я нервно облизываю пересохшие губы, боясь повернуться, да и вообще что-то ему говорить. Он все оборачивает в свою пользу. Любое мое слово будет использовано против меня.
Дрожащими пальцами забираю сыр с раскрытой ладони, замерев в одном положении. И с трудом сбивчиво из легких выталкиваю ответ:
– Да… Конечно… Я положу сыр, если вы так больше любите…
Горячее дыхание продолжает щекотать шею, а у меня по позвоночнику как будто медленно начинают спускаться волны напряжения и тёплой слабости.
– Только это нужно поскорее сделать… – намекаю, что ему неплохо было бы отодвинуться.
– Хорошо, – раздаётся сбоку бодрый, как всегда насмешливый, голос, – могу сыр порезать. С ножами у меня дело обстоит намного лучше, чем со сковородками.
То, что он отстранился, я почувствовала сразу же. Стало вдруг холодно и тускло.