Во власти греха
Шрифт:
Девушка радостно захлопала в ладоши, отчего ее каштановые кудри, обрамлявшие личико, пустились в пляс.
– Ах! Я обожаю ее произведения!
Грир сдержалась, чтобы не скорчить гримасу. Ее предпочтения сводились в основном к чтению исторических книг и биографий.
Она отправила еще одну ложку острого бульона себе в рот. Не в силах остановиться, Грир потянулась глазами через весь стол и столкнулась с взглядом принца. Лицо охватил жар. Знал ли Севастьян о том, сколько раз за сегодняшний вечер она смотрела на него?
Его загадочный взор не говорил ничего.
Да что же с ней творится, почему он так на нее влияет!
Глава 7
Тем вечером после ужина все общество собралось в гостиной. Грир заняла место на диване рядом с Клео. Леди Либби поспешила исполнить указание герцогини и села за фортепьяно. Играла она хорошо, и вскоре музыка стала легким фоном для беседы в зале.
На сестер Хадли никто не обращал особого внимания. Единственным исключением являлся виконт: покорный долгу он любезно разделял их компанию, когда все остальные, казалось, не замечают девушек.
Клео посмотрела на Грир, улыбнулась и слегка пожала плечом.
– Утром поедешь кататься верхом? – спросила она, когда виконт отошел поговорить с маркизом, лордом Квиббли.
– Может быть. Или я могу взять пример с тебя и проспать до обеда, – подразнивая сказала Грир.
Клео выразительно моргнула большими глазами:
– Ты? Никогда. Скорее конец света наступит.
Грир улыбнулась. Она всегда рано вставала и редко упускала удобный случай покататься верхом. Даже в такую неподходящую погоду она была рада вырваться на свежий воздух.
Любовь Клео спать допоздна можно легко понять, ведь раньше она не могла себе позволить такую роскошь: требовалось следить за детьми – братьями и сестрами, которых нужно было одевать и кормить, – и выполнять целую уйму других обязанностей по хозяйству.
– Определенно, тебе так и стоит поступить, – сказала Клео со всей серьезностью. – Так чудесно просыпаться, когда комнату заливает солнечный свет. Намного лучше, чем подниматься вкромешной темноте и, спотыкаясь, рыскать в поисках своих туфель под навесами кроватей по коморке, которую приходиться делить еще с пятерыми.
– Звучит заманчиво, захотелось даже самой попробовать, – усмехнулась Грир, – хотя бы разок.
– Так попробуй, – кивнула Клео. – Искренне рекомендую. – И решительно добавила: – Я поклялась, что никогда не вернусь к прежней жизни, когда мне доводилось до восхода солнца выполнять кучу работы, на которую у другого ушел бы весь день.
Грир согласно кивнула, надеясь, что Клео желает для себя не только возможности спать вдоволь. Жизнь в роскоши и праздности не гарантирует счастья, а Клео заслуживает большего. Она заслуживает любви.
«А ты разве не заслуживаешь?»
Грир подавила тихий внутренний голос. Она понимала, что вопрос состоит не в том, чего она заслуживает, а в том, на что может рассчитывать. Кроме состояния у нее нет ничего, что позволило бы ей рекомендовать себя этим аристократам.
Грир нельзя назвать красавицей. Ей не достает изящности, молодости и происхождения. Клео же молода, мила и очаровательна и может рассчитывать на брак по любви, чего Грир сестре и желала. Что же касалось ее самой, тут она не питала пустых надежд.
Краем глаза Грир следила за принцем Севастьяном. Он стоял по стойке смирно, по-военному заложив руку за спину; такая поза почему-то казалась для него естественной, и Грир заинтересовалась, почему. Неужели он никогда не расслабляется? Никогда не позволяет себе и минуты отдыха? А в одиночестве держится столь же напряженно?
Пальцы, лежащие на шелковых юбках, дернулись, когда Грир захотелось поддаться искушению и взъерошить принцу волосы, ослабить галстук, чтобы он стал больше похож на… человека.
Его высочество стоял рядом с герцогом возле каминной полки. Естественно, двое мужчин самого высокого среди присутствующих положения тянулись друг другу. Позади них в большом камине потрескивал огонь, отбрасывая красные отблески на ноги в черных брюках.
Герцог Болинбрук окинул залу скучающим взглядом. Однако взор его не коснулся ни Грир, ни Клео, словно их здесь и не было. Грир проследила, как герцог остановил свой взгляд на леди Либби и стал с интересом ее рассматривать. Очевидно, она привлекла внимание не только принца. Девушка была красива и изыскана, а как она играла! – идеальная жена для такого человека, как герцог. Или принц.
Леди Либби закончила, и следующей за инструмент попросили сесть Клео. Грир с гордостью слушала сестру – она играла очень хорошо. Даже в семье, полной детей, мать Клео установила фортепьяно в маленьком коттедже, чтобы все ее дочери смогли научиться играть. Хотя Грир подумала, что ничего удивительного здесь нет, чего еще ожидать от женщины, которая назвала старшую дочь Клеопатрой. Она возлагала большие надежды на дочерей… надежды, которые могут принести плоды, во всяком случае, если говорить о Клео.
Взгляд герцога последовал за гибкой фигурой леди Либби – та садилась между Персией и внучкой лорда Квибли, пухленькой розовощекой Мариэль. Различие между двумя девушками явно бросалось в глаза. Облаченная в шифоновое платье персикового цвета леди Либби выглядела мечтой. Грир не удержалась и бросила взгляд на принца – может быть он, как и герцог, тоже смотрит на леди Либби, разинув рот.
Однако он не смотрел на нее. Вернее, он вообще ни на кого не смотрел. Склонив голову набок, Грир с любопытством разглядывала Севастьяна, гадая, какие мысли вертятся в его голове. Опустив веки, он пристально уставился на горящий в камине огонь. Казалось, что красно-рыжее пламя его загипнотизировало. Сейчас принц выглядел не заносчивым, а просто напряженным и обеспокоенным, и Грир стало интересно, что же могло его мучить? Многолетняя война в его стране закончилась. Ему поклонялись, и на любом приеме, в любом доме считали самым желанным гостем. Он мог выбрать любую невесту. Ему следовало бы быть беззаботным, а не мрачным и задумчивым.