Во власти купидона
Шрифт:
— Как долго ты здесь?
— Недолго. — Маркус вошел в кухню и встал рядом. — Тебе помочь?
— Нет, я справлюсь сама, спасибо, — ответила Джемма, желая, чтобы это было правдой.
С едой она могла справиться и сама, а вот с той бурей чувств, которую вызывал в ней Маркус, определенно нет. Он был так близко, что она ощущала тепло его тела. Стоит ей сделать шаг — и она окажется в его объятьях.
— Что ты готовишь?
— Ничего особенного. Боюсь, у меня нет никаких продуктов. Просто
— Нет ничего вкуснее.
Она почувствовала его дыхание на своей щеке. Маркус протянул руку и стащил кусочек сладкого перца. Он еще ни разу не дотронулся до нее, а ее тело уже горело, словно в огне. Желание повернуться и обнять его сводило ее с ума.
Слова матери снова зазвучали у нее в ушах: «Ты его любишь. Ты всегда любила его. Пора забыть о твоей дурацкой гордости и пойти ему навстречу».
— О чем ты думаешь? — спросил Маркус, наблюдая за ее механическими движениями.
— Ни о чем особенном.
Не может же она признаться, что думает только о том, как оказаться в его объятьях.
— Ты действительно не хочешь получать повышение в «Модерн таймс»?
На этот вопрос было нелегко ответить.
— Я же сказала.
— Так ты поедешь со мной, Джемма? — Он поставил руки по обе стороны от нее на стойку. — Ты полюбишь Италию, я обещаю.
Джемма закрыла глаза.
— И Лайам тоже. Он уже свободно говорит по-итальянски, так что будет чувствовать себя как дома. Там ему понравится.
Она ничего не ответила.
— Так что ты думаешь? Ты примешь мое предложение? — спросил он.
Она выронила нож и сжала руки в кулаки. Маркус выключил плиту.
— Джемма? Это будет лучшим решением, — прошептал он ей на ухо, лаская кожу своим дыханием.
Он положил руку ей на плечо и нежно повернул Джемму так, чтобы заглянуть ей в глаза. Потом провел по ее полной нижней губе подушечкой большого пальца. Прикосновение было легким, но Джемма вся задрожала. Ей так хотелось, чтобы Маркус поцеловал ее!
— Я думаю, мы созрели для брака. Мы знаем, чего хотим от жизни. — Он убрал прядку волос с ее лица. Джемма хотела попросить не касаться ее, но не смогла, эти прикосновения причиняли ей сладкую боль.
Она любит его, поняла вдруг Джемма. Она безумно любит его.
Она может продолжать лгать самой себе, но правда в том, что стоило Маркусу ее коснуться, обнять на мгновение, как все ее чувства к нему вспыхнули с новой силой. Все воспоминания, которые она так старалась забыть, вернулись. И теперь Джемма понимала, что мама права: она никогда не переставала любить Маркуса. Она только обманывала себя.
Вчера, когда Маркус поцеловал ее, Джемма ощутила то же самое, что и пять с половиной лет назад: она не может жить без него. Все
— Я никогда не могла представить себе брак без любви, — призналась Джемма.
— Разве ты любишь Ричарда? — резко спросил он.
Она пожала плечами и нарочно солгала:
— Может быть…
— Интересная интерпретация любви, — прокомментировал Маркус.
— Да, Лайам, возможно, не любит Ричарда так сильно, как тебя, Маркус. Но я сама решаю, что для нас лучше.
— Это я уже понял.
— Почему ты не женился, Маркус? — внезапно спросила Джемма.
— Ты сама знаешь ответ.
Его взгляд остановился на ее губах, и желание вспыхнуло в ней ярким пламенем.
— Если я соглашусь выйти за тебя… то только ради Лайама, понимаешь? — Ее голос дрогнул.
— Разумеется, — улыбнулся он. — Так твой ответ «да»?
Вместо прямого ответа Джемма пробормотала:
— Я не могу допустить, чтобы Лайам лишился отца. Если я откажу тебе, я причиню ему боль.
Сердце бешено билось в груди. Джемма поняла, что лжет, говоря, будто соглашается только из-за Лайама. Она почувствовала себя слабой и беспомощной. Почему она отвечает «да», когда правильный ответ — «нет»?
— Джемма, ответь мне, — потребовал Маркус, не отрывая взгляда от ее губ. — Ты выйдешь за меня?
— Да… — едва слышный ответ слетел с ее губ.
Джемма увидела триумф в глазах Маркуса и тут же возненавидела себя за слабость. Но что она могла поделать? Она так сильно хотела быть с ним. Так сильно любила его.
Он взял лицо женщины в свои ладони.
— Ты не пожалеешь, обещаю. Так будет лучше для Лайама… и для нас всех.
Джемма почувствовала себя в ловушке. Он был так близко и не собирался отпускать ее.
Маркус склонил голову, и Джемма поняла, что он собирается поцеловать ее. Ее дыхание участилось.
Прикосновение его губ к ее губам было самым эротичным переживанием в жизни Джеммы. Он словно объявлял ее своей, словно собирался сделать ее частью себя в этом поцелуе. И ее тело тоже хотело слиться с ним. Груди жаждали, чтобы он коснулся их, все тело дрожало от предвкушения.
Но Маркус внезапно сделал шаг назад.
— Мы поедем в Италию через десять дней и поженимся там. Если я сейчас обращусь за лицензией, мы успеем.
— Десять дней? — испугалась Джемма. — Но это так скоро!
— Нет. — Он погладил ее по щеке. — Мы и так потеряли много времени.
— Мы могли бы пожениться здесь, в Лондоне… — попыталась уговорить его Джемма, которая была в панике от того, что собирается сделать. Одна часть ее была в ужасе, другая — в предвкушении. Неужели она вправду согласилась выйти замуж за Маркуса?