Во власти обольстителя
Шрифт:
Дворецкий находился на своем обычном месте в буфетной. При виде Аннабелл седые брови поднялись, лоб собрался в гармошку.
— Мисс Ханикоут, — вежливо поприветствовал он ее. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Добрый день, мистер Деннисон. Не могли бы вы сказать, почта уже пришла?
— Пришла. — Поднявшись со стула, он кивком головы поманил ее за собой в холл, порылся в пачке корреспонденции, сложенной на столике, и протянул ей конверт. — Мы получили это несколько минут назад.
Она посмотрела на конверт и испытала облегчение, увидев адрес, написанный
— Благодарю вас. — Зажав письмо в руке, Аннабелл заторопилась к себе, чтобы наедине прочитать письмо. В спальне она скинула домашние туфли, забралась на кровать и, поджав под себя ноги, вскрыла конверт.
Моя любимая Белл,
Извини, что не писала тебе эти дни. Понимаю, как ты тревожишься о здоровье мамочки. Очень хотелось бы обрадовать тебя и сказать, что она поправляется, но, к сожалению, это не так. Ей даже стало хуже. Постоянный кашель, ест она совсем мало. И это не из-за нехватки еды. Благодаря огромной сумме, что ты передала нам, я пирую, как королева, но мамочку не удается соблазнить даже малюсеньким кусочком мяса.
Она очень слаба и все время хочет спать. Я не мешаю ей, потому что вид у нее изможденный. По крайней мере частая дремота избавляет ее от кашля. Вчера приходил доктор Конвел и прописал еще лекарств. Пообещал, что навестит мамочку в начале следующей недели.
Между тем я стараюсь делать все, чтобы она чувствовала себя комфортно. Миссис Боумен вчера присмотрела за ней, пока я выходила в город. Я зашла в библиотеку и взяла несколько книг. Дома начала читать мамочке один из романов миссис Радклиф. По-моему, ей понравилось, потом она заснула. Вот так мы и проводим время.
Как мне хочется порадовать тебя хоть чем-нибудь! Знаю, что ты трудишься не покладая рук, чтобы обеспечить нас, и я признательна тебе за эту жертвенность. Тем не менее мне очень хочется, чтобы ты была с нами. Уверена, что ты лучше знаешь, как поступить, чтобы помочь мамочке.
Я обязательно дам тебе знать, если в ее состоянии произойдут какие-либо изменения. Пожалуйста, береги себя и не переживай по поводу этих новостей.
Любящая тебя
Даф.
Аннабелл прижала письмо к груди. К горлу подступили рыдания. Мамочке стало еще хуже, и это безумно напугало Аннабелл. Если даже такая оптимистка, как Дафна, встревожилась, значит, ситуация складывается угрожающая.
Аннабелл соскочила на пол и зашагала по комнате из угла в угол. Ей нужно увидеться с мамочкой! Однако герцог ясно дал понять, что на время исполнения их договора посещения родственников будут запрещены. При всей своей учтивости он был решительно настроен сделать свою детскую тюрьмой для Аннабелл. Его светлость трудно было осудить за то, что он не доверяет ей. Вероятно, ему казалось, что она сбежит
Она сумеет ускользнуть из особняка глубокой ночью. Сегодня же!
— Добрый день, Аннабелл!
При неожиданном появлении Оливии Аннабелл чуть не подпрыгнула, испуганно вскрикнув.
— О, дорогая, прости, что напугала тебя. У тебя все в порядке?
Аннабелл улыбнулась, но руки у нее все еще тряслись.
— Все прекрасно. — Сложив письмо, она сунула его в карман передника. — Как хорошо, что вы пришли! У вас есть время для еще одной примерки?
— Я как раз надеялась, что ты заговоришь об этом, — весело сказала Оливия. — Мечтаю еще раз примерить твой шедевр!
— Тогда за дело. — Аннабелл провела ее в мастерскую, помогла переодеться в новое платье, радуясь, что, наконец, можно не думать о письме Дафны. Несмотря на то, что в данный момент она ничего не в силах была сделать, ее начала греть мысль о предстоящей встрече с матерью и сестрой этой ночью. Весь фокус состоял в том, как выйти из особняка, а потом незаметно вернуться назад.
Пока Аннабелл зашнуровывала платье, Оливия стояла, не двигаясь, и, положив ладони на сужающийся книзу лиф, рассматривала себя в зеркале.
— Ах, как прелестна эта отделка из шелка сливового цвета, — сказала она. — Я выгляжу почти…
— …красавицей? — подсказала Аннабелл. — Конечно. Ваша карточка для танцев на балу у леди Милвертон будет заполнена целиком.
— Даже не знаю, как тебя благодарить. Роуз тоже в восторге от платья, которое ты ей сшила. Хотя мне кажется, она прежде всего в восторге от тебя.
— Не представляю почему. — Аннабелл не относилась к тем, кого обожают молодые леди. С пожилыми женщинами было по-другому. Как с миссис Боумен, например. Но та, может быть, прониклась к ней только потому, что им обеим нравился один и тот же фасон чепца.
Аннабелл все больше и больше по душе была Роуз, и нравилось, когда та приходила к ней в мастерскую. Правда, их разговоры по большей части были односторонними. И хотя Роуз в основном объяснялась жестами и иногда писала что-нибудь на бумаге, Аннабелл любила безыскусное общение с ней.
— Я рада, что леди Роуз понравилось платье. — Ссутулившись, она подкалывала подол Оливии. — Люди с таким добрым и щедрым сердцем заслуживают всяческого счастья. — Помолчав, Аннабелл спросила: — Извините меня за нескромный вопрос, почему она не разговаривает?
Оливия вздохнула.
— Она была самой настоящей болтушкой и замолчала три года назад.
У Аннабелл все сжалось внутри.
— На нее напали, и она пострадала?
— Нет. Мы даже не знаем, в чем тут дело. — Нахмурившись, Оливия приподняла край платья, чтобы не наступить на него, подошла к окну и села на выцветшую кушетку. Аннабелл присела рядом. — Роуз была очаровательной, живой девочкой. Но когда ей исполнилось пятнадцать, мать бросила нас.
— И где ваша матушка теперь?