Во власти обольстителя
Шрифт:
Роуз принялась теребить книжку на коленях, но это не отвлекло герцога. Оуэн напряженно всматривался в лицо Оливии. Она не покраснела от осознания вины, как он ожидал, — на ее лице появилось выражение неловкости и замешательства.
После паузы Оливия поинтересовалась:
— Откуда такие сведения?
— Не могу сказать. — Ему не хотелось говорить правду, чтобы не причинить им душевного страдания. Достаточно того, что он страдает за всех троих.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу.
— Понятно. — У
— Со слугой. Имени мне не назвали. — Он прищурился. — Если бы я близко не знал тебя, мог бы подумать, что тебе это льстит.
— Стать объектом сплетен намного лучше, чем когда тебя не замечают. Но абсолютно честно тебе скажу, что понятия не имею, с чего бы вдруг возникли такие разговоры. — Она склонила голову набок так, словно только сейчас ей в голову пришла какая-то мысль. — Помнится, я подарила Ньютону пару перчаток на последнее Рождество. Его старые расползлись. Может, кто-нибудь неправильно истолковал этот жест?
— Ньютону? Нашему тугоухому лакею?
— Да, — подтвердила Оливия. — Должно быть, это он имеется в виду?
Оуэн вскочил и запустил руку в волосы.
— Нет-нет. Мы что-то упустили. — Он вспомнил еще одну подробность из письма. — А что ты думаешь по поводу отношений между слугами и представителями аристократии?
Оливия обменялась с Роуз коротким, полным смятения, взглядом. Так! Тут крылось нечто, о чем упоминалось в обвинении.
— Я считаю, — осторожно начала Оливия, — что пока те и другие соблюдают общепринятые условности, возможны дружеские отношения.
— Дружеские отношения? То есть дружба? — Как все-таки она наивна! — Оливия, слуга неровня тебе в общественном смысле. Такая дружба угрожает твоей репутации!
Оливия пожала плечами так, словно ее репутация была какой-то мелочью, чем-то таким, что можно отправить в починку в случае необходимости.
Оуэн упер руки в бока.
— Ну-ка, скажи, кто он?
Сестра снова метнула взгляд на Роуз. Та едва заметно, но решительно покачала головой.
— Зачем тебе это знать?
— Чтобы уволить его!
Оливия прижала руку к губам. Щеки младшей порозовели.
— Назови его имя.
Оливия сердито сверкнула глазами.
— Понятия не имею, о ком ты говоришь! И должна сказать, я поражена тем, что ты столько внимания уделяешь праздным слухам.
— Оливия!
— Я не сделала ничего предосудительного, и ты не убедишь меня в обратном.
— Просто я пытаюсь защитить тебя, а вы обе прячетесь в раковину. — Оуэн понизил голос от громоподобного до задушевного: — Что случилось с нашим трио?
Оливия поднялась и успокаивающим жестом положила свою руку на его.
— Ничего не случилось, дорогой брат, но это очень хрупкая вещь. Ты должен уважать нас и доверять нам.
— А я что? — Он уважал их. Вот доверять было труднее. — Разве я не стараюсь?
— Для
Роуз встала, порывисто обняла Оуэна и вышла вслед за сестрой, оставив его в одиночестве.
Черт! В слухах, вероятно, имелось зерно правды, однако и теперь он знал не больше, чем прежде. В ответ на его обвинения Оливия выглядела настолько ошеломленной, что он засомневался, что она виновата в чем-либо. Но что за чушь она несла насчет черного и белого? В такие минуты, как сейчас, герцогу Хартфорду даже приходило в голову, что пора жениться на ком-то, кто смог бы помочь ему понять своих сестер и кто смог бы любить их так же искренне, как он.
Обессиленный, Оуэн опустился на софу и вытащил письмо из кармана. Надо было проанализировать текст спокойно и объективно.
Сорок фунтов — сумма незначительная при его состоянии. Почему этот негодяй не потребовал больше? Где он услышал разговоры про Оливию? Не блефует ли он, грозя передать слухи в «Таттлер»?
Сейчас уже ночь, и никаких ответов получить не удастся. Завтра — другое дело.
Вернувшись в кабинет, Оуэн взялся за перо и углубился в бухгалтерию. Перед самым рассветом он наконец обнаружил ошибку: девятку, которую сначала принял за чертов ноль.
Исправил расчет и уже через две минуты спал, упав головой на стол и блаженно посапывая.
Время между доставкой письма и получением денег всегда самое мучительное.
Всю пятницу Аннабелл не находила себе места. До герцога она получила деньги с четырех аристократов. Но он ничем не походил на тех. Был более суровым, более опасным… и убийственно привлекательным. Сон бежал от нее в эту ночь. И не важно! Она пока не заслужила такого комфорта. Субботним утром она должна была выйти из дома на два часа раньше, чтобы пройти через парк, забрать монеты до того, как встанет солнце, и вовремя появиться в магазине.
Все, пора отправляться, подумала Аннабелл с облегчением. Лучше делать что-то, чем сидеть в ожидании.
Несмотря на теплую погоду, Аннабелл накинула темную шаль, прикрыв голову и плечи. Какие-то трудяги шли по тротуарам вдоль Оксфорд-стрит, но были настолько заняты своими делами, что не обратили на нее ни малейшего внимания. Лавки и конторы пока стояли запертыми, кроме булочных. Здесь уже жизнь била ключом. Аннабелл пересекла Бонд-стрит, где обычно сворачивала за угол на пути к магазину. Кожа покрылась мурашками. Теперь она уже не могла обманывать себя тем, что просто идет на работу, а не совершает гнусное преступление.