Во власти соблазна
Шрифт:
Степан поднес ее руку к губам.
– Что тебя подтолкнуло к этому решению – яблоко или моя любовь?
– И то, и другое.
Степан застонал и толкнул ее обратно на кровать. Нависая над Фэнси, он улыбнулся, наклонился и впился в ее губы долгим поцелуем.
Она должна забеременеть до того, как им придется возвращаться в Лондон. Узнав о будущем ребенке, его певчая птичка уже не передумает.
– Когда-нибудь в будущем, – произнес Степан, – ты будешь рассказывать нашим внукам про то, как я стоял перед тобой
Фэнси рассмеялась:
– Не думаю, что это прилично.
– Забудь о приличиях. – Степан притянул ее к себе и снова поцеловал. – Я хочу дюжину дочерей и одного сына.
– Тринадцать – несчастливое число.
– Хорошо, чертову дюжину дочерей, – поправился он. Фэнси провела шелковыми пальчиками по его небритой щеке.
– Вы одурачили весь Лондон, ваша светлость, а на самом деле никакой вы не распутник.
– Мне нравится поддерживать ложную репутацию. – Он повернул голову и поцеловал ее руку. – Распутники куда привлекательнее, чем женатые мужчины.
Степан сел и натянул бриджи. Потом поднял ночную рубашку и надел ее на Фэнси.
– Пойдем, принцесса. – Он встал и протянул ей руку. – Я хочу спать рядом с тобой в удобной постели, но обещаю вернуться в свою спальню до того, как кто-нибудь проснется.
Фэнси вложила свою руку в его и позволила князю поднять себя с кровати. Помявшись немного, она обернулась.
– Возьми одеяло, я смою с него кровь.
– Оставь, – сказал Степан, увлекая ее за собой к лестнице. – Утром кто-нибудь постирает его.
Щеки Фэнси запылали от смущения.
– Я не хочу, чтобы горничные увидели мою девственную кровь. Они ведь скорее всего еще сами девственницы.
– По утрам я тружусь в оранжерее, – сказал Степан. – Тогда и позабочусь об одеяле.
Проснувшись на следующее утро, Фэнси зевнула, потянулась и улыбнулась. Она думала только о князе. Еще до зари Степан поцеловал ее и ушел в свою спальню.
Встав с постели, Фэнси выглянула в окно. День опять был чудесный. В прекрасном настроении после предложения князя Фэнси оделась и сунула в карман рогатку. Спустившись вниз, в зимний сад, она налила себе чашку кофе.
– Ты любить яйцо? – спросил Борис. – Феликс приготовил вкусное яйцо для певчая птичка.
Фэнси помотала головой.
– Я подожду ленча. Где его светлость?
– Работать в цветочный дом.
Фэнси допила кофе, сунула в карман яблоко, вышла на улицу и, обогнув особняк, направилась в оранжерею.
Невероятная влажность чуть не сбила Фэнси с ног. В оранжерее сильно пахло цветами. Стоило ей увидеть обнаженную спину князя, как она замерла, восхищаясь его сильными мышцами, шевелившимися при каждом его движении. И тут Степан заговорил.
– Это не больно, – говорил он розовому кусту, отщипывая засохшие листья. – Разве ты не хочешь вырасти таким же большим, как вся твоя родня, и на следующее
Князь обращался с растениями так же нежно, как и с матерью, и с племянницами, и с ней самой.
– Степан?
Он обернулся. Фэнси отметила его теплую улыбку, но не могла отвести глаз от крепкой мужской груди. Она буквально плавилась от воспоминаний о прошлой ночи.
Фэнси пошла по проходу, вдоль которого стояли растения в горшках, и кинулась в объятия Степана. Обхватив его за шею, она приблизила к нему лицо и впилась в его губы жадным поцелуем.
– Я соскучилась.
Степан улыбнулся.
– Я соскучился сильнее.
– Ты разговаривал с розовым кустом.
– Ты что, следила за мной?
– Я любовалась твоей голой спиной.
– Ой, перестань… ты вгоняешь меня в краску.
Фэнси кокетливо улыбнулась.
– Если ты не краснел вчера ночью, то уже никогда не покраснеешь.
– Я говорил, как сильно восхищаюсь твоим умом и красотой?
– Я бы предпочла услышать признание в любви.
Степан уткнулся носом в ее шею.
– Я люблю тебя, принцесса.
– И я тебя люблю, мой князь.
– Значит, мы на равных. – Степан обнял ее за талию. – Хочу познакомить тебя с моими друзьями.
– Это растения?
Степан показал на куст с небольшими фиолетовыми цветками.
– Персидская фиалка напоминает мне о твоих прекрасных глазах.
– Теперь, увидев персидскую фиалку, я всегда буду вспоминать об этих словах, – сказала Фэнси.
– Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне немного чаще, – улыбнулся он.
– Обещаю думать о тебе каждую минуту каждого часа каждого дня. Пока не сплю. Но и во сне тоже.
Степан обхватил ладонью ее грудь.
– Это обнадеживает. – Он показал на расцветающую розу: – Эта – настоящая королева. Ты знаешь, что во все времена люди особенно высоко ценили розы?
Фэнси покачала головой:
– Я ничего не знаю о цветах.
– Я тебя научу, – пообещал Степан, – и ты будешь помогать мне в моей оранжерее.
– На твоем месте я бы не подпустила меня к цветам. – Фэнси озорно улыбнулась. – Мое прикосновение только портит растения, а вот голос их исцеляет. К тому же это прекрасный способ репетировать.
Степан впился в нее взглядом. Его любимая не может говорить это всерьез. Жене князя не подобает петь в опере. Она не просто станет княгиней, она еще будет матерью маленьких князей и княжён.
– Что-то не так?
Взяв со стула рубашку, Степан начал натягивать ее через голову. В эту минуту ему совсем не хотелось спорить. Гораздо умнее сделать так, чтобы она забеременела до возвращения в Лондон. Родив ребенка, Фэнси волей-неволей забудет про оперу. Не до того ей будет.
– Женщина, которую я люблю, любит меня, – подмигнул ей Степан. – Ведь это и есть счастье, правда?