Во власти тумана
Шрифт:
Мирослав, осознав, что переговоры завершены и огненные отступают, развернулся и улетел на свою территорию. Как только влетел, упал на землю прямо с полёта, пропахав мордой и брюхом пару метров.
– Повелитель! – к нему подскочили его воины в ипостаси драконов, но быстро обратились в полулюдей, так как он тоже уже обратился и лежал без сознания весь в крови. – Его надо срочно отнести в замок к Янине, она начнёт лечить! Два дракона опять обратились в свою родную ипостась и бережно, взяв повелителя, полетели в замок.
– Что случилось? – вскрикнула золотая змея, стоящая уже
Повелителя уложили на постель, оставив на попечение матери и невесты и, склонив головы, удалились. Золотая змея узнала у них, что это сделал огненный, и телепортировалась в свой замок за различными эликсирами. Линда позвала теней с тазиком воды и чистыми тряпками. Они помогли раздеть повелителя, и она начала обмывать раны. Он не приходил в себя, девушка закусила до боли нижнюю губу.
– Пожалуйста, пожалуйста, приди в себя, ты же сильный… ты – дракон! – шептала, смывая кровь, промокая тряпицей ожоги.
– Ну что же ты? Мирослав…Отец! Рогиус! Помоги! – закричала, упав рядом на пол, стуча в него кулаками.
Золотая змея тоже уже появилась и залила раны эликсирами, они шипели, обеззараживались, а некоторые даже затягивались.
– Он тебя не услышит, надо идти к ним за василисковым ядом, из него они делают спасительный эликсир. Он поможет, затянет сильные раны, с которыми мои зелья справиться не смогут.
– Почему не услышит, он уже появлялся здесь, когда спасал меня от Мирослава.
– Тогда он не был занят, а сейчас у него огненная наложница, и ему не до нас. Василиски очень развратны, поверь, намного хуже драконов, и что он там с ней творит одному туману известно.
– Я пойду туда и принесу этот эликсир, как мне туда попасть?
– Я не могу этого знать, ты его дочь, и только ты можешь появляться там. Вспоминай, как там оказалась из тюрьмы огненного.
Линда задумалась.
– Вспомни, какие эмоции тобой обуревали?
– Он хотел изнасиловать меня и уже почти вошёл, когда я внезапно обратилась коброй с хвостом василиска и упала под землю к ним в туннель, но как конкретно это сделала, тоже не знаю.
Тут дракон простонал. Они метнулись к нему и Линда, взяв безжизненную руку, поцеловала.
Мать потрогала лоб и покачала головой.
– Он горит, у нас мало времени.
– Как это мало? Разве драконы не бессмертны?
– Нет, девочка, нам скоро стукнет пятьсот лет, и все мы умрём.
– Как это? – опешила девушка, выкатив глаза.
– Так было всегда, должен родиться наследник и тогда мы омолодимся и проживём ещё столько же до появления следующего.
Линда часто заморгала от напряжения.
– А я успею родить его до… наступления пяти ста лет?
– Если ты уже понесла то да, а если нет, то все мы обречены, так как сын теперь ранен и долго не сможет сделать тебе дитя, если ты не принесёшь эликсир василиска.
Линда почувствовала такую боль в душе, что тут же обратилась в змею и, выползла из спальни, сползла во двор и сосредоточилась
– Да, что же это такое? Я – змея, я – кобра, я – смогу, – вкручивала хвост в землю до боли и ссадин, и когда уже стёрла кожу до крови, опять просто провалилась под землю, неуклюже распластавшись. «Ну, почему у меня всё не как у змей?»
К ней сразу же выползли слуги – василиска, разные змеи, включая и гадюк.
– Госпожа, здравствуйте, – зашипели.
– Где мой отец?
– Он в своих покоях с новой наложницей.
– Передайте ему, что он мне срочно нужен.
– Его нельзя беспокоить. Он оторвёт нам головы.
– Мне надо срочно! Передайте ему, что я здесь и зову его.
Змеи уползли, она за ними, выползла в зал ожидания и замерла, подняв голову и полностью, расправив капюшон. «Я – змея! Я – сильная Кобра!» занялась самовнушением, в ожидании отца.
Ждать пришлось долго, прошло не менее получаса, пока в зале нарисовался Рогиус собственной персоной.
– Линда! Какого тумана, тебе нужно здесь? Лучше бы любовью почаще занималась со своим драконом, да наследника бы зачала.
– Отец, прости, но Мирослав серьёзно ранен и не приходит в сознание, – она обратилась в человека, сама не поняв как.
Густые брови василиска поползли вверх.
– Герцог так сильно его поранил?
– Да, очень сильно, – на лице Линды отразился испуг и волнение.
Василиск внимательно на неё посмотрел.
– Ты так сильно за него переживаешь? Твоё лицо говорит о настоящей любви.
Она смутилась.
– Судя по всему, ты уже отдалась ему?
Девушка совсем залилась краской.
– Хватит смущаться, меня это раздражает! – он подошёл, хвоста сейчас не было, и приложил руку к матке. Линда вздрогнула, но не отстранилась, подняв обеспокоенный на него взгляд. Их глаза встретились, его чёрные, как безлунная ночь с алой дужкой посередине и её – карие.
– В тебе уже зреет семя дракона тумана. Значит, нужная страсть у тебя случилась.
– Я, правда, его хотела, как умалишённая, и делала такие вещи, от которых самой стыдно.
– Глупая, ты – моя дочь и твоя сексуальность моя гордость. Нет ничего постыдного в ваших отношениях, наоборот, чем страстнее ты будешь, тем сильнее станет ваш ребёнок. Не беспокойся, я дам тебе эликсир исцеления, твой милый станет живее обычного.
– Спасибо.
– Идём, – он пошёл на выход из зала.
Линда засеменила за ним, невольно разглядывая широченную прямую спину. Вышли в узкий коридор, бросила мимолётный взгляд на стены: тёмно–зелёные, и похоже, мраморные, как в сказке хозяйке медной горы. Прошли его и змей, открыл маленьким, будто ажурным ключом дверь с овальным верхом, по бокам которой вились бронзовые змеи. Внутри, Линда открыла рот от удивления: на полу всё блестело, как посыпанное серебром, на деревянных полках из тёмного массивного дерева грубого сруба стояли множество пузырьков из разноцветного тёмного стекла. Василиск выбрал одно, бутылочка в виде груши, с металлической крышкой от которой спускались вьющиеся веточки, окружая пузырёк, как некая защита.