Во власти тумана
Шрифт:
Она сразу поползла вперёд.
– Вернись ко мне…
Остановилась, не оглядываясь.
– Вернусь, – прошипела и ушла в туман.
Закружилась вокруг своей оси.
– Туман, забери меня, хочу видеть эту тварь.
Вэйзелин наблюдал, как она растворилась в тумане, а мысли рисовали их бурные соития. Её прекрасное тело и нежные губы.
– Вернись, вернись… – шептали губы, а сердце не верило в её возращение.
Глава 11.
Линда сидела в одной из комнат в подземелье отца, служанки помогли ей вымыться и одеться в шикарную одежду восточного типа: расшитый драгоценными камнями лиф и широкие шаровары с набедренным широким поясом, на ногах – мягкие тапочки. Глаза девушки ничего не выражали, на душе мрачно и холодно, холоднее, чем температура её тела, внутри зарождалась жизнь.
Открылась деревянная дверь, и вошёл Рогиус. Подошёл и, взяв за подбородок, заглянул в пустые глаза.
– Девочка моя, ты так прекрасна.
Она отвернулась.
– Почему?
– Что родная?
– Почему всё так? Зачем туман позволил убить Мирослава? Зачем я переспала с Шелохимом?
– Пути тумана неисповедимы.
– Знаю я эту коронную вашу фразу.
– Чья же она ещё?
– Шелохима.
– Не вини себя, мы всего лишь пешки в его большой игре. Что ты чувствуешь к нему?
Она посмотрела в его красивое лицо и по–доброму смотрящими тёмным как бездна глазами.
– Я испытываю к нему то, что и ты к своей юной драконше.
– Почему ты сравниваешь наши чувства?
– Я слышала, как она кричала от страсти, а ты громко шипел, когда ушёл к ней. Вот и я вскрикивала от сладострастия с Шелохимом. Это чувство не поддаётся объяснению. Такого я никогда не ощущала с Мирославом. Я хочу его так, что только от мысли уже увлажняюсь.
– Понимаю, вот это и есть самая настоящая страсть. И хотя к повелителю тумана ты тоже её испытывала в силу нашей развратной крови, но Шелохим для тебя, как бальзам на душу, лучший яд василиска.
– О! Не береди свежие раны, как я проживу без него девять месяцев?
– Не девять.
Линда распахнула глаза, не понимая его.
– Не удивляйся, туман спешит, мы все на грани вымирания, до конца тысячелетия осталось полгода. Плод уже зреет в тебе значительно быстрее, он должен уже с минуты на минуту забиться и по моим подсчётам ты скоро его родишь.
– Ты уверен?
– Да, возможно, через месяц.
Она встала и машинально потрогала живот.
Василиск не удержался и, сцепив руки на её талии, поцеловал в губы.
Линда не воспротивилась, зная, что он не тронет её, так как уже давно заимел к ней отцовские чувства, но он такой, и его лучше не отталкивать и не обижать, а то хуже будет.
Она мягко отстранилась, выставив руки в стальную грудь, изукрашенную татуировками.
– Отец…
– Нет, душа моя, не переживай, ты же знаешь как я люблю тебя, просто не удержался от твоей красоты и сходства с матерью.
– Знаю, ты очень любишь меня, – сделала паузу, – как дочь.
– Да, девочка, и мне
Янина оказалась в замке сына, и не найдя там Линды, убила в слепой ярости всех женщин в его гареме.
– Вы больше ему не понадобитесь! Он мёртв! – ею охватило безумие. Она смертельно жалила несчастных ящериц и змей налево и направо. Тени попрятались по стенам, слуги, повара и конюхи – драконы тоже притихли, выскочив из замка, и спрятались в конюшнях. Золотая змея бушевала, била посуду, ломала цветы, выбрасывала мёртвые тела наложниц в окна гарема.
Один из конюхов умчался к дозору на границе, чтобы доложить обстановку, в надежде, что они смогут утихомирить её.
– Драконы! – заорал, запыхавшись, складывая за спиной крылья.
Его обступили несколько десятков воинов.
– Мать покойного повелителя тумана убила всех его женщин, а сейчас громит всё в замке. Что нам делать? Мы не имеем права её остановить. Она убьёт всех нас. Только вы – воины и защитники нашего государства способны на это.
Драконы выслушали сородича и разделились, половина осталась стеречь границу, а половина взлетела, направившись в замок.
Они прилетели во время, Янина уже подбиралась к любимым коням покойного сына. Лошади неистово заржали, встав на дыбы в стойлах, чувствуя, подползающую разъярённую змею. Конюхи отошли, пропуская её, прижимаясь к стенам. Она зыркнула золотыми глазами, будто ножом полоснула, и направилась к самому статному вороному коню. Голова змеи поднялась и тут в неё неожиданно выстрелили боевым туманом, самого мягкого действия, однако резкую боль почувствовала и, вздрогнув, повернулась на стрелявших.
– Стойте, госпожа, не надо, конь ни в чём не повинен!
Её глаза расширились ещё сильнее, а золотое сияние стало гуще. Впереди всех в конюшне стоял молодой дракон, ещё не такой синий, как зрелые, но голубая чешуя уже отливала синевой. Она узнала его, лучший воин Мирослава, правая рука – генерал.
– Как смеете вы, грязные драконы, останавливать меня?
– Перестаньте, вы и так уже немало бед натворили.
– Мой сын мёртв! Зачем оставлять жить его вещи: женщин, лошадей, цветы?
– Все эти смерти не вернут вам сына. Мы тоже все его почитали и без него туманное государство опустело. Давайте мы проводим вас на его любимое озеро. Вы там придёте в себя.
– При одном условии, – змея хитро склонила голову набок.
– Каком? – дракон сделал осторожный шаг.
– Вы найдёте эту тварь, повинную в смерти сына!
– Вы имеете в виду госпожу Линду?
– Госпожу? Эту шлюху! Доставьте мне её, хоть из–под земли и я навсегда уйду в мир людей.
– Хорошо, мы попробуем, но… она дочь Рогиуса и нам доложили наши шпионы, она сейчас с ним под землёй. Её поимка обернётся для всех нас новой бедой.