Во власти Великого Архитектора
Шрифт:
Все больше склонялся к мысли, что Беккер и в самом деле наткнулся на что-то очень стоящее. Чем сильней углублялся в детали, тем отчетливей понимал, что нечто важное скрыто за многовековой ширмой древнего общества.
Весь следующий день провел в номере, занимаясь переводом дневников. Но так как древнюю латынь не знал в совершенстве, то было сложно разобраться в их сути.
Среди документов Питера нашел несколько писем, адресованных Моцарту. Написаны они были, по всей вероятности, Гёте. Однако в их подлинности не мог быть уверен.
В попытке уловить тему переписки, не заметил, как день сменили сумерки. Оттого настолько увлекся, что не сразу услышал, как в номер постучали. Усилившийся навязчивый звук заставил понервничать. Подкравшись к двери, медленно приоткрыл ее, и выдохнул с облегчением, когда застал на пороге Лиссу.
«Вот болван. Забыл вовсе о том, что та должна сегодня прийти», – мысленно поругал себя, запахивая наспех синий махровый халат, так как гостья застала врасплох.
Девушка выглядела очень растерянной, теребя подол темно бордового сарафана. Про себя отметил, что она изменилась за эти полгода. Лицо приобрело заостренные черты, которые подчеркивала копна кудрявых каштановых волос, а также ярко-выраженная родинка на подбородке.
В свои двадцать три Лисса выглядела очень женственно, хотя, как по мне, и была худощавой. Особого шарма и задора ей придавали милые маленькие смешные веснушки.
В тот момент на меня смотрели большие зеленые глаза из-под густых длинных ресниц, в которых читались усталость и скрытое раздражение.
– Добрый день, профессор Гренель, – кивнула она и прошла уверенно в комнату.
– Не нужно фамильярничать. Можно просто Паскаль, – сказал, выглянув в коридор, чтобы убедиться, что за нами никто не следит.
– Как скажете!
– Вижу ты не в настроении?
Она только хмыкнула и уселась на кожаный дымчатого цвета диван. Пауза затянулась. Я дал девушке возможность прийти в себя, наблюдая, как та осмотрелась по сторонам и только затем приняла расслабленную позу.
– Немного, – напряженно выдохнула, словно только теперь поняла мой вопрос. – У меня были другие планы на этот вечер, но Сюзетта сказала, что я должна срочно прийти к вам. Что-то случилось с отцом?
– Не то, что бы…
– Где он? – перебила, перейдя сразу к делу.
– Не переживай, думаю с ним все в порядке…
– Думаете? – прокашлявшись, переспросила.
В воздухе опять повисло неловкое молчание.
– К сожалению, я и сам не знаю ответов на многие вопросы… Последний раз Питер выходил на связь позавчера. Он вынужден от кого-то скрываться.
С каждым моим словом, взгляд Лиссы становился серьезней. Она нервно стучала по стеклянному журнальному столику и, не веря в услышанное, отрицательно кивала головой.
– Во что же он ввязался на этот раз? Я уже неделю не могу ему дозвониться.
– И сам не понимаю, – ответил, сомневаясь.
Вот уже несколько дней меня
– Он нашел кое-какие документы, – признался, бросив взгляд бегло в окно.
На улице к тому времени сильно стемнело, и я завесил тяжелые красные гардины, словно пытаясь обезопасить нас от незримой угрозы.
– Какие документы? – девушка изумленно взглянула на меня, а потом перевела взор на стол.
Затем, не дожидаясь разрешения, стала перебирать листы один за другим.
– Это они? – догадалась она.
Я положительно кивнул и подробно пересказал все то, что и сам знал, рассчитывая на поддержку.
Здесь должен объяснить, что дочь Питера решила пойти по его стопам. Она выбрала историко-философский факультет и благодаря хорошему образованию была весьма подкована во многих вопросах.
Некоторое время Лисса листала дневники, задумчиво кусая губу. А я не мешал, решив тем временем заказать ужин. Примерно спустя полчаса, она вскочила с дивана и вскрикнула:
– Но этого не может быть!
– Ты хорошо понимаешь древнюю латынь? – почему-то спросил первое, что пришло в голову.
– Еще бы… У нас в Сорбонне с первого курса заставляли ее учить, – заявила та гордо.
– Тогда, возможно, поможешь перевести эти письма?
– Попробую… Я, конечно, иногда пропускала лекции, – рассмеялась немного смущенно.
– Очень рассчитываю на тебя, – радостно сказал, подмигнув, как в старые добрые времена.
– Но где же отец мог найти дневники?
– Признаться, не знаю, – потер подбородок. – Однако Питер просто обязан пролить свет на все эти тайны.
– Уверена, он все нам расскажет, как только мы встретимся.
И Лисса с новым азартом стала изучать тщательно записи. Где-то с минуту, листая страницы, она внимательно смотрела на текст, заставляя меня судорожно надеяться на скорую разгадку.
– Взгляните! Вот здесь написано «permanet», – произнесла она, показывая пальцем на строчку. – Вероятно, речь идет о чьих-то останках… Далее говорится о том, что они принадлежат человеку, который связан с истоками христианства. Также часто встречается слово «sancti», что в переводе означает «святой», – сказали мы в один голос.
– Да, я тоже так предположил…
– Дальше написано что-то про терновый венец, – перебила она меня.
– Точно! «Plectentes spineam coronam», – прошептал, – как и сам не догадался, ведь Питер на карте отметил «Нотр-Дам-де-Пари». Именно там хранится реликвия последние два столетия.
– Надеюсь, нам не придется грабить святыню? – удивленно взглянула на меня Лисса, изогнув одну бровь.
– Не будем торопить события… Я очень надеюсь, что Беккер объявится сам и все объяснит.
Пока мы беседовали, в дверь постучал официант, извещая о том, что доставил нам ужин. Естественно к еде никто не притронулся, так и просидев за документами почти до утра.