Во времена фараонов
Шрифт:
Мы все вылезаем из машины. Арабы обмениваются приветствиями. Погонщики и их друзья гаффиры ведут себя как малые дети на пикнике. Посмотрите только, как этого английского эфенди усаживают на осла! Вот потеха! Вставьте ногу в стремя… да нет, не так! Главный инспектор и его помощник уже сидят на ослах и снисходительно поглядывают на меня. Единственное утешение, что на этих осликах они выглядят так же неловко, как я себя чувствую на нем. И наконец мы трогаемся в путь длинной вереницей по узкой грязной тропе между полей. Погонщики ослов поспевают за нами. Постепенно привыкаю к уверенной трусце моего маленького конька и уже не чувствую себя таким смешным. Библейские стихи всплывают в памяти: «Он ехал на ослице своей…» Откуда это? Ну конечно, из Книги Чисел, про Валаама:
Валаам
И воспылал гнев божий за то, что он пошел, и стал ангел господень на дороге, чтобы воспрепятствовать ему. Он ехал на ослице своей и с ним двое слуг его [17] .
И снова чувство безвременья — одна из притягательных особенностей Египта — охватило меня. Пока мой ослик трусил по узкой тропинке, взбираясь на холмы, и проходил мимо стен, я поднимал колени, стараясь не испачкаться, и вспоминал:
17
Библия. Числа, гл. 22, стихи 21, 22.
И увидела ослица ангела господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и своротила ослица с дороги и пошла на поле… [18]
С чувством безвременья приходила безмятежность. Мы неторопливо ехали по пыльной тропе среди бобовых полей, мальчишки с веселыми глазами бежали за нами, и я вдруг почувствовал себя совершенно счастливым и беззаботным. На меня снизошла та полная удовлетворенность собой и жизнью, которая столь редко посещает нас, европейцев, и остается привилегией Востока. Мне хотелось смеяться и петь вместе со всеми без всякой причины, просто потому, что воздух был сладостен для моих ноздрей, солнце грело мне плечи и я был с друзьями, которых полюбил.
18
Там же, стих 23.
«Что пришел ты увидеть здесь?» О, вовсе не гигантские развалины храмов и не пирамиды. Ничто не поражало здесь глаз величием. За Нилом простиралась пустынная равнина, замкнутая полукольцом голых холмов. В отличие от других путешествий, описанных в нашей книге, это было романтическое паломничество, дань вечному духу этого места. Здесь вас не подавляют чудеса архитектуры, но вы все время ощущаете присутствие человека, который, по словам Дж. Д. С. Пендлбери, «первым восстал против извечно установленного порядка вещей, был первым человеком со своими собственными идеями, которые нарушали все традиции, и был первым, кто мог воплотить свои идеи в жизнь» (курсив мой. — Л. К.).
В этом полукольце холмов, удаленном от всех городов, Эхнатон построил свою священную столицу Ахетатон — «Горизонт Атона». Здесь, по мнению многих, было положено начало освобождению человеческого духа. Одним махом весь пантеон бесчисленных древних богов был низвергнут и заменен гораздо более простой и чистой религией. Эхнатон, по мнению тех же людей, был первым монотеистом, признававшим только одного бога, божественный дух, «создателя и хранителя всего сущего», который проявляется в жизнетворном свете горячих лучей солнца.
Однако не все ученые разделяют это мнение. Эхнатон остается загадкой. О нем написано больше, чем о любом другом фараоне, и взгляды виднейших ученых расходятся так же, как, скажем, взгляды сторонников и противников Карла I в Англии. Читатель найдет в Приложении краткий обзор этих противоречивых мнений. Но на какую бы точку зрения ни встал читатель — а он это может сделать, лишь познакомившись с теориями обоих направлений, — Эхнатон никогда не останется для него призрачной тенью, подобно большинству фараонов. Он человек из плоти и крови, и одна из интереснейших личностей в истории Древнего мира.
Мальчишки-погонщики впереди нас разражаются воплями, и мой погонщик тоже ускоряет шаг. Мы добрались до Нила. Внизу, у глинистого берега, нас ждет старая фелука, которая должна переправить нас — вместе с осликами — на ту сторону.
XVIII династия, апогей Египетской империи, началась примерно в 1580 г. до н. э., через две тысячи лет после начала династической истории Нильской долины. Ее основатель Яхмос I, фиванский князек, изгнал азиатских завоевателей — гиксосов, которые правили Египтом полтора столетия. Он преследовал их вплоть до Сирии и вернулся с триумфом, чтобы сделаться фараоном Египта. Столицей его стали Фивы.
На протяжении всей своей древней истории египтяне никогда не были особенно воинственным народом, но после полутора веков унижений под игом азиатов ими овладело желание воевать. После энергичного Яхмоса I целый ряд фараонов продолжал успешные завоевания в Палестине и Сирии. Величайшим из них был Тутмос III, наводивший ужас на врагов Менхеперра, — самый способный полководец за всю историю Египта. Он правил пятьдесят четыре года и выиграл немало кампаний против нубийцев на юге, азиатов на севере и востоке и ливийцев в Западной пустыне. В 1467 г. до н. э. во время своего восьмого похода Тутмос III пересек Евфрат. Это было вершиной египетских побед и завоеваний.
Страна за страной покорялись египтянам, и богатые трофеи стекались в Фивы, особенно в сокровищницу бога Амона. Преемники Тутмоса III — Аменхотеп II (с его знаменитым боевым луком) и Тутмос IV — сохранили мощь Египта, но не расширили его владений, а когда на трон взошел Аменхотеп III Великолепный, он решил, что ему вообще ни к чему новые завоевания. После семи лет царствования он ни разу не выводил войска из Фив и до конца яшзни наслаждался роскошью столицы вместе со своей женой, царицей Тией, которую, видимо, очень любил. Имя ее появляется рядом с именем фараона на большей части его надписей. Это нововведение получило дальнейшее развитие в царствование его сына и наследника. Однако в то же время Аменхотеп III содержал многочисленный гарем, и среди его жен была дочь царя Митанни, которая привезла с собой «главных дам и слуг своего гинекея, [19] всего 317 человек». Азиатское влияние было сильно при дворе фараона и распространялось на все египетское общество того времени. Мать самого фараона была родом из Митанни, ибо за последнее столетие у военачальников фараона вошло в обычай привозить из далеких походов самых красивых пленниц и жениться на них. Изменения во внешнем облике египтян легко проследить по росписям и рельефам в гробницах XVIII династии.
19
Гинекей — женская половина дома.
Египет уже не был изолированным миром, замкнутым в пределах Нильской долины, как во времена Древнего царства. Он превратился в могучую державу и вел широкую торговлю и культурный обмен с другими великими нациями Древнего Востока. Среди них были минойцы, великая островная цивилизация Крита, чьими наследниками стали греки; вавилоняне с низменных равнин Евфрата; царство Митанни, чьи племена населяли земли за большой излучиной Евфрата; и наконец хетты, обитавшие к западу и северу от Сирии в Малой Азии, примерно на территории современной Турции. Было также еще одно менее сильное государство, которое в то время не очень уверенно пыталось подчинить своему влиянию одновременно Вавилон и Митанни. Но как раз это государство, Ассирия, выросло потом в самую могущественную державу на севере Месопотамии. Все эти территориальные деления весьма приблизительны и служат лишь для того, чтобы читатель мог определить примерное местонахождение древних государств на современной карте.