Во все Имперские ТОМ 12. Финал
Шрифт:
Но девушка уже скинула мой палец с собственного личика, а потом дерзко заявила:
— Но я правда твоя сестра, Нагибин. Двоюродная. Товарищ Нагибин, вы умом тронулись?
Товарищ?
— Тамбовский волк тебе товарищ! — заорал я на девушку, — Где я, блядь? Город? Год? И самое главное — какое у меня положение в местной иерархии и ранг?
Девушка в страхе выпучила глаза:
— Ты странно ухаживаешь, Саша... Ухаживаешь, как капиталист.
— Отвечай! — взмолился я.
— Ну что же, давай поиграем, раз ты хочешь, — ответила девушка, — Но
— Комсомольские... Что?
Я быстро оглядел себя. На мне был старомодный синий костюм и черные ботинки, а галстук на мне был красным...
Комсомольские часы обнаружились у меня на руке. Огромная штуковина, украшенная значком серпа и молота. Монохромное изображение на экране часов свидетельствовало, что ранг у меня третий...
— Я что, пионер?
— Мы комсомольцы, — гордо ответствовала девушка, — Но ведешь ты себя, Саша, и правда, как пионер. Ты пьяный что ли?
Барышня осторожно приблизилась ко мне, потом обхватила своими ручками мою шею, потом полезла целоваться...
Но я решительно оттолкнул красотку.
— Значит так... Тебя как зовут?
— Саш, хватит уже! Не смешно!
— Как. Тебя. Зовут. Простой вопрос.
— Я Олеся, — соизволила ответить девушка.
— Послушай меня, Олеся. Внимательно послушай. Говорю один раз. Ты — никакая не моя сестра. Ты агент КГБ, подосланный ко мне с непонятными целями. А то и вообще какая-нибудь тайная богиня...
— Богиня? — Олеся мило хихикнула, — Ох, Саша... Спасибо, конечно. Но богов не существует. Это в первом классе проходят. Так что попрошу мне больше не делать таких капиталистических комплиментов! Мы с тобой все же комсомольцы. И партократы!
— Партократы?
— Партократы! — девушка ткнула руки в боки, — Маги, объединенные в партию и направляющие рабочих, крестьян и интеллигентов в нашем строительстве коммунизма!
— Хватит, — с мольбой выдохнул я, — Хватит. Просто замолчи. И отстань. Окей?
— Саша, не окейкай! — возмутилась девушка, — «Окей» — это американское слово. Так говорят только ублюдки-стиляги, продавшиеся поганым капиталистическим...
Но я уже не слушал.
Я просто выскочил из университетской аудитории, громко хлопнув дверью и оставив Олесю в гордом одиночестве.
Я бегом бросился по коридорам, на улицу, скорее на улицу!
Мне не хватало воздуха...
Неужели Солнце и правда породило портал и просто выкинуло меня в параллельную реальность? Значит, Солнце может управлять такими вещами? В общем-то логично. Не зря же ему испокон веков поклоняются, как центру Вселенной...
Или может бытие просто решило, что я хорошо справился со своей миссией спасения мира, и теперь предлагает мне все повторить в другом варианте реальности?
Это все, конечно,
Я выскочил на улицу, уже в вестибюле университета сбив с ног какого-то дружинника с красной повязкой на руке.
Я жадно вдохнул свежий воздух, а потом застыл от ужаса...
О, нет.
Только не это.
На Московских улицах было полно народа. Я видел рабочий люд в гимнастерках, милиционеров в синих фуражках, студенток, спешивших на пары, партийных в костюмах, а еще автомобили, дома...
А еще возвышавшийся над городом памятник — огромный, в километр высотой.
Над Москвой нависал громадный мужик, лысый и державший в руках циклопический кукурузный початок. Лысина гиганта блестела на солнце, сделанный из серебристого металла правитель улыбался.
Рядом с его головой парили дирижабли, несшие лозунги — огромные красные полотнища, испещренные белыми буквами.
ТОВАРИЩ ХРУЩЁВ — ВЕЧНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ СССР.
ЗАВЕРШИМ ПЯТИЛЕТКУ В ДВА ГОДА.
УТРОИМ ПРОИЗВОДСТВО ТРИКОИНОВ.
ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ АМЕРИКУ! МАГИ, КАЧАЙТЕ ВАШИ РАНГИ!
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТОКРАТИЯ — ДРУГ РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН.
Я глазам своим не верил.
Это сон, просто кошмарный сон. Предсмертная галлюцинация...
Но, сука, яркая.
— Товарищ...
Я завертел головой, но рядом со мной никого не было.
— Товарищ... — повторил картавый голос, — Не надо крутить головой. Я внутри вас. Боюсь, что в загробном мире наши души соединились. Я — Владимир Ильич Ленин, запретный революционер... Товарищ, послушайте! Коммунизм в этом мире был построен неправильно. Оппортунисты захватили власть...
— Нахуй, — прорычал я, — Просто нахуй.
— Товарищ, я тоже умею ругаться матом. Но это неконструктивно...
Однако мне было плевать. Я бросился к ближайшему фонарю и стал биться об него головой.
Тук! Еще тук!
— Ильич, уходи, — потребовал я.
Моими действиями уже заинтересовался милиционер, а из университета тем временем вышла моя сестрица Олеся. Девушка озиралась, явно искала меня...
Так не пойдет. Надо сваливать. Срочно!
Я бросился через улицу, потом увидел вывеску «Пельменная»...
То, что нужно!
Я толкнул застекленную дверь и оказался в прокуренном большом зале.
Столики тут были только стоячими, зал был полон работяг, за прилавком расположилась жирная продавщица в белом колпаке...
Но меня все устраивало.
— Товарищ, нам нужно поговорить, — Ильич внутри меня тем временем не унимался, — Вы, я надеюсь, понимаете, что построенная здесь система не имеет никакого отношения к реальному коммунизму. Мы с вами должны исправить ошибки, мы должны свергнуть Хрущева — этого мага-оппортуниста, этого кукурузника. Мы должны вернуть наш СССР рабочим и крестьянам...