Во все Имперские. Том 4. Петербург
Шрифт:
— Ну, это не проблема… — заметил самоуверенный аристо, — Дверь можно и придержать, пока мы будем вытаскивать Словенова. А пальцы у охраны, можно, например, отрезать, чтобы открывать двери их отпечатками…
— А вы уверены, что можете отрезать пальцы, не подняв тревоги? — спросил Галькин, — Потому что у всех охранников есть под рукой тревожные кнопки. И если кто-то её нажмет — тут немедленно будет целый Летучий Полк Охранного Отделения, сигнал с кнопки идет прямо им. И вот с ними вы уже точно не справитесь, даже если соберете сотню магов.
— Летучий Полк? Это что еще за дерьмо? — поинтересовался блондин.
— Это очень мощные маги, служащие Охранке, — объяснил своему другу Пушкин, — На самом деле они не полк, их всего несколько десятков, но они настолько сильны, что по своей мощи любой полк уделают. В их задачи входит охрана важнейших объектов Империи. Фактически это группа быстрого реагирования, они мгновенно оказываются на месте, потому что используют порошковые телепортации… Ну, заклинания Кабаневичей, сохраненные в порошках…
— Да, про порошки мне уже рассказывали, спасибо, — кивнул блондин, явно призадумавшись, — Но ведь и мы можем телепортироваться…
— Вы не сможете телепортироваться прямо во второе отделение, — влез в беседу магократов Галькин, указав в сторону больницы, — Вокруг парка, где находится дурка, повсюду закопаны Камни Ивана Грозного. И никакая магия через них пройти не может. Их сюда прямо с границ Сердце-Руси привезли. И закопали, еще лет двадцать назад. Так что телепортироваться на территорию Кащенки нельзя.
— А как же тогда подскочит вот этот твой Летучий Полк?
— Он подскочит к воротам больницы, — объяснил Галькин, — И через минуту будет у второго специального отделения. И сбежать со Словеновым вы не успеете, вас просто раньше убьют. И телепортироваться на территорию больницы, чтобы напасть внезапно, вы тоже не сможете, как я уже сказал.
— Проще говоря, нам нужно каким-то образом убить семерых охранников, четверо из которых мощные маги, и сделать это так, чтобы никто из них не успел поднять тревогу, — подытожил блондин, — Мда. Похоже, что ты прав, Галькин. Звучит, как малорешаемая задача.
— Именно так, — кивнул Галькин, — И там еще есть санитар. И иногда еще врачи приходят. Но это не проблема, врачи туда ходят редко. А санитара, то есть меня, можно и не убивать… И Машу, мою сменщицу, тоже. Она вам сопротивляться не будет, я уверен.
— Это мало утешает, Галькин, — мрачно ответил блондин, — Проблема с охраной все еще остается. И это твоя проблема, Галькин, а не только наша. Ты же помнишь, что я отправлю тебя на виселицу, если ты не поможешь нам с планом, желательно прямо сейчас?
— Так а что я могу сделать-то? — снова перепугался Галькин, — Я же неодаренный, я для вас семерых охранников никак перебить не смогу, при всем моем желании…
— А может отключить электричество во всей больнице? — предложил Пушкин, — Тогда же тревожные кнопки не сработают?
— Такое только в фильмах бывает, господин, — хохотнул Галькин, не сдержавшись, —
— А если атаковать через окно… — не унимался Пушкин.
— А там их нет, — развел руками Галькин, — Второе отделение — это отдельное двухэтажное здание, без окон, с одной дверью.
— Просто пробьем стену! — заявил Пушкин.
— Если вы пробьете стену — тогда это точно кто-нибудь услышит, и тут же нажмет тревожную кнопку…
— Ну хватит, — потребовал блондин, — Заткнитесь, оба. Судя по твоему описанию, Галькин, дело реально тухлое. Нам из второго отделения Словенова никак не достать. Кстати, сам он где содержится? Где конкретно?
— Я же уже сказал, — ответил Галькин, — На втором этаже. Там две палаты, каждая защищена стальной дверью, эти двери могу открыть только я или врач, по отпечатку пальца. А изнутри их вообще открыть нельзя. И на каждой двери висит «замок Рюрика» — древний амулет, подавляющий любую магию в радиусе десятка метров. Это чтобы пациенты не колдовали.
— Так а слушай, ты же можешь просто выпустить Словенова, а с охраной он уже сам разберется, — внес очередное предложение Пушкин.
Галькин на это только еще раз нервно хохотнул:
— Разберется? Я так не думаю, мой господин. Он уже три года сидит в дурке на лекарствах. И все это время не колдовал, да и вообще вся его магия была подавлена. И Словеновы — это не боевой клан. Их родовые способности — чувствовать тайны магии. Кроме того, за все время, что я тут работаю, Словенов ни разу никакого не пытался ударить и вообще не проявлял агрессии. Так что с охраной он точно не разберется, я вообще думаю, что он не хочет бежать. Судя по его виду, ему на все плевать. Уже давно.
— Вот это интересно, — заметил блондин, — Вообще расскажи нам про Словенова. Все, что знаешь.
— Да нечего особо рассказывать, — пожал плечами Галькин, — Ну, он тут у нас уже три года. А я работаю во втором отделении уже пять лет, так что постоянно вижу этого вашего Словенова. Но рассказать про него и правда особо нечего. Ну мужик. Потрепанный, явно больной. Мрачный, но всегда вежливый. Глаза грустные.
Официально у него шизофрения. Ну то есть была, два года назад этот диагноз вообще исключили из классификатора болезней, как спекулятивный. Так что от чего Словенова сейчас лечат — я не в курсе.
Но лекарства ему дают, как от шизы. Ест он плохо, иногда по два-три дня ничего не жрет. Почти не говорит, но если что-то спросить — иногда отвечает. А иногда просто молчит. Вот в общем-то и всё.
— Но его же выводят на прогулки?
— Нет, господин. Не выводят. По поводу него особое предписание, как и у всех на втором отделении — их из палаты ни при каких условиях не выпускают.
— Паршиво, — призадумался блондин, — Но ты же можешь его эм… отравить, Галькин. Не насмерть, конечно. Просто подсыпешь что-нибудь в еду Словенову, и когда его повезут лечить от отравления…